Подобного рода дискуссии ли, разговоры, о чем бы ни велись они — о судьбах России или русского народа, о дне сегодняшнем художественной литературы или, как ныне, о состоянии русского языка, — протекают примерно одинаково. Одни заупокойную молитву читают, другие поют аллилуйю.

Так было во времена могучих витий веков прошлых: протопоп Аввакум, Чаадаев, Пушкин, Тютчев, Герцен, Белинский, Достоевский, братья Киреевские, Самарин.

«Философические письма», «Выбранные места из переписки с друзьями» и — ответом — знаменитое письмо Белинского к Гоголю. Громы и молнии, вулканы страстей, потрясение душ… «Да, я любил вас со всей страстью…» «…могу ли я, по совести, молчать…»

Может быть, прав Гоголь: «…русского человека до тех пор не заставишь говорить, пока не рассердишь его».