После распада СССР Россия стала для иностранных разведчиков своеобразной Меккой. Проницаемость границ, ослабление контрразведывательного режима, динамика миграционных процессов, трудности переходного периода от централизованного управления экономикой к рыночным отношениям — эти объективные и субъективные факторы значительно упростили сбор разведывательной информации по любому направлению: от оборонных секретов до проблем социально-экономического развития регионов и страны в целом.

В 1991 году из России выехало 7 иностранцев, в паспортах которых отсутствовала отметка о въезде в страну. В 1992 году нарушителей паспортно-визового режима было уже 242 тысячи. Нелегальное пересечение границы государства стало в России массовым и обыденным явлением. Сегодня в стране насчитывается по меньшей мере 2 миллиона незаконных мигрантов — весьма благоприятная среда для создания иностранными спецслужбами законспирированных агентурных сетей. Сколько среди этих людей разведчиков никто точно не знает, но можно с уверенностью утверждать, что они здесь есть. По некоторым данным, к примеру, китайскими преступными группировками в Москве руководит бывший офицер Министерства государственной безопасности КНР. Кадровые работники спецслужб редко полностью порывают связи со своим ведомством.

Еще совсем недавно для зарубежных профессионалов разведки командировка в СССР являлась поворотным событием в карьере. После такого стресса — либо на пенсию, либо на высокую руководящую должность в центральной штаб-квартире. Как только Советский Союз исчез с карты мира и Россия провозгласила курс на создание открытого демократического общества, возможности иностранных спецслужб по сбору информации разведывательного характера многократно возросли. Сотрудники разведки едут к нам тайно и явно под видом дипломатов, журналистов, туристов, ученых, потенциальных инвесторов, бизнесменов, представителей различных зарубежных фондов, благотворительных организаций и религиозных миссий.

Круг иностранных резидентур в России значительно расширился за счет представителей спецслужб стран Северной и Восточной Европы, государств Балтии, Азии и Африки, Ближнего и Дальнего Востока. Как это ни парадоксально, конец «холодной войны» послужил началом для широкомасштабных разведывательных действий практически во всех экономически развитых странах мира. В конце 80-х—начале 90-х годов разведка стала одним из основных инструментов большой политики.

По данным немецкого журнала «Шпигель», в Германии нелегально действуют примерно 100 сотрудников Центрального разведывательного управления и Агентства национальной безопасности США. Предположительно 20 агентов работают под прикрытием американского посольства в Бонне.

Во времена «холодной войны» Западная Германия являлась основной европейской базой для разведывательных операций ЦРУ против государств Восточного блока. Мир изменился. Противостояние Востока и Запада сменилось стремлением к сотрудничеству. Поэтому в 90-х годах американская разведка заметно поубавила свою активность в германских землях, но, возможно, не в той степени, в какой хотелось бы официальному Бонну.

В 1996 году сотруднику ЦРУ, который работал здесь под дипломатическим прикрытием, пришлось покинуть Германию. Дело обошлось без официальных нот и объявления дипломата персоной нон грата, однако конфуз был серьезный.

Еще в 1995 году Министерство экономики Германии проинформировало контрразведку о том, что в течение года руководитель отдела этого ведомства имел контакты с двумя агентами ЦРУ. По одной из версий немецкой прессы, американцы были заинтересованы получить список германских компаний, поставляющих новейшие технологии в Иран. По другой версии, они хотели добыть сведения, касающиеся предоставления германских гарантий по экспорту в Иран, а также информацию об участии компании «Сименс» в строительстве атомной электростанции в Иране в 70-х годах. Иными словами, целенаправленно занимались экономической разведкой.

Руководитель контрразведки Норвегии Ханс Улав Эстгор в интервью газете «Арбейдербладет», отвечая на вопрос о том, сократилось ли число иностранных разведчиков в стране, дал понять: ныне их круг значительно шире, чем сообщество агентов из стран бывшего Восточного блока, а активность — выше. Французские спецслужбы вдруг осознали, что помимо традиционного интереса к секретам их государства разведок России и Китая есть и другая опасность. За ними успешно охотятся «Моссад» Израиля, ЦРУ США, СИС Великобритании, БНД Германии. На этом фоне активизация иностранных резидентур в Москве вполне естественны и закономерны.

Из аналитической записки ФСБ России (середина 90-х гг.):

«Данные контрразведки свидетельствуют о долговременных устойчивых устремлениях иностранных спецслужб к органам власти в центре и на местах, к объектам оборонного комплекса, в первую очередь к ядерным, к российским спецслужбам и правоохранительным органам, а также к интеллектуальному потенциалу и стратегическим сырьевым запасам страны.

В 80-х годах ведущие разведки Запада сосредоточили усилия на поисках сведений о новейшем тогда советском бомбардировщике Ту-22М — «Бигфайере», как его называют в Америке. Сложную задачу решил сотрудник шведской военной разведки (МУСТ), приехавший в Россию под дипломатическим прикрытием. Он начал свою деятельность с ознакомительной поездки по Ленинградской области. Маршрут проходил вдали от оборонных объектов и не вызвал подозрений у КГБ. Дипломату-разведчику удалось засечь «ТУ-шку» на взлете, сфотографировать ее и определить три важных параметра «Бигфаейра», ранее неизвестных на Западе. Все это — на расстоянии 30 км от аэродрома в течение буквально нескольких минут визуального наблюдения. Сотрудник МУСТа сумел даже точно указать место базирования секретного бомбардировщика, хотя в районе располагается несколько военных аэродромов. Получив ценную информацию, шведы, разумеется, поделились ею с соседями по скандинавскому региону.

Сотрудничество разведок стран Скандинавии продолжается и ныне, но это не мешает каждой из них иметь свои конкретные интересы в России.

Наиболее корректно ведут себя спецслужбы Финляндии, ограничиваясь сбором сведений в приграничном районе о незаконных мигрантах, контрабандистах и транснациональной преступности.

Деятельность ES-ченёсте, военной разведки Норвегии, заметно выходит за эти рамки, но все-таки носит преимущественно региональный характер: Кольский полуостров и базы Северного флота ВМФ РФ.

Бывший главнокомандующий ВС Швеции Бенст Густафсон открыто заявлял, что шведская разведка ведет в России и прибалтийских странах активный поиск лиц, связанных в силу профессиональных обязанностей с деятельностью иностранных подводных лодок в территориальных водах Швеции. В МУСТе считают, что этот поиск завершился бы вполне успешно. Но в конце 1996 года разразились громкие скандалы по разоблачению шведских агентов. И в российских средствах массовой информации на них последовала соответствующая реакция.

Высокопоставленный представитель МУСТа даже заявил в интервью газете «Свенска Дагбладет», что такая активность российской прессы призвана воспрепятствовать сбору необходимой информации и буквально заставить замолчать источников этой информации. Представитель разведки в беседе с журналистами умолчал о том, что кроме данных о российских подлодках, его ведомство интересуется самым широким спектром сведений закрытого характера.

Конкретный пример — дело Ханса Петера Нордстрема, задержанного контрразведкой в Санкт-Петербурге.

Морозным февральским днем 1996 года красный «форд» с номерными знаками KXL 975 подкатил к российской таможне на границе с Финляндией. В машине сидел симпатичный молодой человек лет тридцати, одетый в скромную зеленую куртку. Оставив машину для досмотра, он вошел в здание. На вопрос офицера-пограничника о цели поездки иностранец, швед по паспорту, ответил коротко: «Бизнес». Он быстро прошел таможенный досмотр и направился к автомобилю. Вряд ли он догадывался, что с этого момента его передвижения контролируют сотрудники службы наружного наблюдения УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. От границы до Санкт-Петербурга, конечной цели путешествия, представителю шведского государственного концерна «Цельсиус тех» Хансу Петеру Нордстрему предстояло проехать еще 40 километров. В дороге он несколько раз проверялся на предмет обнаружения предполагаемой слежки, но неприметные «Волги» петербургской «наружки» остались вне его поля зрения.

Сотрудники российских и прибалтийских спецслужб — недавние коллеги по КГБ — после распада СССР оказались по разные стороны границы. Бывшие партнеры ныне стали соперниками. Активность балтийских разведок в России высока. Особая опасность деятельности их резидентур для России заключается в прекрасном знании оперативной обстановки. Правительства независимых государств Балтии при формировании собственных спецслужб постарались отсеять бывших сотрудников КГБ — наиболее квалифицированных профессионалов — как неблагонадежных. Разведка и контрразведка укомплектовывались преимущественно кадрами местной полиции из числа оперативных работников. Войти во все тонкости новой специальности они смогут не ранее чем через 5—7 лет, хотя есть и исключения: некоторые кадровые сотрудники КГБ тут все же по-прежнему работают.

Рассказывают, что двух разведчиков из Прибалтики направили в краткосрочную командировку в Россию. Подъехали они к границе на автомобиле. Вдруг водитель узнает в группе людей на российской территории бывшего коллегу по КГБ, который находился в тот момент в приграничной зоне по своим делам.

— Поехали обратно, — бросил водитель своему попутчику. — Кажется, нас уже пасет ФСБ!

К сожалению, так завершаются не все тайные операции. Нежеланных гостей, сотрудничающих с Департаментом разведки и контрразведки МОК Литвы, военной разведкой, Службой безопасности и Бюро по защите конституции Латвии, со 2-м отделом Главного штаба ВС Эстонии, приезжает к нам все больше.