В седьмой том, завершающий Полное собрание сочинений С. А. Есенина, входит разнообразный и разножанровый материал, связанный с жизнью и творчеством поэта. В связи со значительным объемом материала том выпускается в двух книгах.
Первая книга седьмого тома состоит из трех разделов и «Приложений». В первый раздел включены все ныне известные автобиографии поэта и автобиографические наброски. Второй раздел — наиболее полное собрание выявленных к настоящему времени дарственных надписей (инскриптов) Есенина. В третьем разделе — «Коллективное» — даются литературные декларации и манифесты имажинистов (1919–1924), в числе других участников группы подписанные и Есениным.
Автобиографии и автобиографические наброски
Автобиографии
"Есенин Сергей Александрович…"
*
Есенин Сергей Ал‹ександрович›, сын крестьянина
*
Рязанской губ‹ернии› и уез‹да›, села Константинова
*
Кузьминской волости. Родился в 1895 г. 21 сентября.
*
Образование получил в учительской школе
*
и два года слушал лекции в Университете Шанявского.
*
Стихи начал писать с 8 лет.
*
Печататься начал 18 лет.
*
Книга вышла через год,
*
как появились стихи, под назван‹ием› «Радуница», изд‹ание› Аверьянова 1916 г.
‹1916›
Сергей Есенин, 1922
*
Я сын крестьянина.
*
Родился в 1895 году 21 сентября в Рязанской губернии, Рязанского уезда, Кузьминской волости.
С двух лет, по бедности отца и многочисленности семейства, был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей,
*
с которыми протекло почти все мое детство. Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел и очень крепко держался за холку.
Потом меня учили плавать. Один дядя (дядя Саша) брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался, он все кричал: «Эх, стерва! Ну куда ты годишься?» «Стерва» у него было слово ласкательное. После, лет восьми, другому дяде
*
я часто заменял охотничью собаку, плавая по озерам за подстреленными утками. Очень хорошо я был выучен лазить по деревьям. Из мальчишек со мной никто не мог тягаться. Многим, кому грачи в полдень после пахоты мешали спать, я снимал гнезда с берез, по гривеннику за штуку. Один раз сорвался, но очень удачно, оцарапав только лицо и живот да разбив кувшин молока, который нес на косьбу деду.
Средь мальчишек я всегда был коноводом и большим драчуном и ходил всегда в царапинах. За озорство меня ругала только одна бабка, а дедушка иногда сам подзадоривал на кулачную и часто говорил бабке: «Ты у меня, дура, его не трожь! Он так будет крепче».
Бабушка любила меня изо всей мочи,
*
и нежности ее не было границ. По субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос. Но и масло мало помогало. Всегда я орал благим матом и даже теперь какое-то неприятное чувство имею к субботе.
Автобиография, 1923
*
Родился 1895 г. 3 октября. Сын крестьянина Рязанской губ‹ернии›. Рязанского уезда, села Константинова.
Детство прошло среди полей и степей. Рос под призором бабки и деда.
Бабка была религиозная, таскала меня по монастырям.
*
Дома собирала всех увечных, которые поют по русским селам духовные стихи от «Лазаря» до «Миколы». Рос озорным и непослушным, был драчун. Дед иногда сам заставлял драться, чтобы крепче был.
Стихи начал слагать рано. Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки. Некоторые сказки с плохими концами мне не нравились,
*
и я их переделывал на свой лад. Стихи начал писать, подражая частушкам.
*
В Бога верил мало. В церковь ходить не любил. Дома это знали и, чтоб проверить меня, давали 4 копейки на просфору, которую я должен был носить в алтарь священнику на ритуал вынимания частей. Священник делал на просфоре 3 надреза и брал за это 2 копейки. Потом я научился делать эту процедуру сам перочинным ножом, а 2 коп‹ейки› клал в карман и шел играть на кладбище к мальчишкам, играть в бабки. Один раз дед догадался. Был скандал. Я убежал в другое село к тетке и не показывался до той поры, пока не простили.
Автобиография, 1924
*
Я родился в 1895 году 21 сент‹ября› в селе Константинове Кузьминской волости, Рязанской губ‹ернии› и Ряз‹анского› уез‹да›. Отец мой — крестьянин
*
Александр Никитич Есенин, мать — Татьяна Федоровна.
*
Детство провел у деда и бабки по матери, в другой части села, которое наз‹ывается› Матово.
Первые мои воспоминания относятся к тому времени, когда мне было три-четыре года.
Помню: лес, большая канавистая дорога. Бабушка идет в Радовецкий монастырь, который от нас верстах в 40. Я, ухватившись за ее палку, еле волочу от усталости ноги, а бабушка все приговаривает: «Иди, иди, ягодка, Бог счастье даст».
Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по селам, пели духовные стихи о прекрасном рае, о Лазаре, о Миколе и о Женихе, светлом госте из града неведомого.
О себе
*
Родился в 1895 году, 21 сентября, в Рязанской губернии. Рязанского уезда, Кузьминской волости, в селе Константинове.
С двух лет был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей, с которыми протекло почти все мое детство. Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел и очень крепко держался за холку. Потом меня учили плавать. Один дядя (дядя Саша) брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался, он все кричал: «Эх! Стерва! Ну куда ты годишься?» «Стерва» у него было слово ласкательное. После, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озерам за подстреленными утками. Очень хорошо лазил по деревьям. Среди мальчишек всегда был коноводом и большим драчуном и ходил всегда в царапинах. За озорство меня ругала только одна бабка, а дедушка иногда сам подзадоривал на кулачную и часто говорил бабке: «Ты у меня, дура, его не трожь, он так будет крепче!» Бабушка любила меня изо всей мочи, и нежности ее не было границ. По субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос. Но и масло мало помогало. Всегда я орал благим матом и даже теперь какое-то неприятное чувство имею к субботе.
Так протекло мое детство. Когда же я подрос, из меня очень захотели сделать сельского учителя и потому отдали в церковно-учительскую школу, окончив которую, я должен был поступить в Московский учительский институт. К счастью, этого не случилось.
Стихи я начал писать рано, лет девяти, но сознательное творчество отношу к 16–17 годам. Некоторые стихи этих лет помещены в «Радунице».
Восемнадцати лет я был удивлен, разослав свои стихи по журналам, тем, что их не печатают, и поехал в Петербург. Там меня приняли весьма радушно. Первый, кого я увидел, был Блок, второй — Городецкий. Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта. Городецкий меня свел с Клюевым, о котором я раньше не слыхал ни слова. С Клюевым у нас завязалась, при всей нашей внутренней распре, большая дружба.
Автобиографические наброски
Сергей Есенин, 1915–1916
*
Родился 1895 г. 21 сентября в селе Константинове Кузьминской волости Рязанской губернии и уезда. Пробуждение творческих дум началось по сознательной памяти до 8 лет. Напечатался впервые в журнале «Новый журнал для всех» и «Голос жизни»
*
с сопроводительной статьей Гиппиус.
*
К стихам расположили песни, которые я слышал кругом себя, а отец мой даже слагал их.
‹1915–1916›
"Крестьянин села Константинова…"
*
Крестьянин села Константинова Кузьминской волости Рязанского уезда и губ‹ернии›.
Родился в 1895 году 21 сентября. Окончил учительскую школу. Учительствовать не пришлось.
‹1916›
Нечто о себе
*
Родился 1895 г. 21 сентября в селе Константинове Рязанской губ‹ернии› Рязанского уезда.
Детство такое же, как у всех сельских ребятишек.
До 12–13 лет жил с дедом и бабкой. Дед был зажиточный.
Дарственные надписи
Надписи
Кирилловым Ел. Г. и Ек. Г., 1912
*
На обороте обложки книги (?):
На память сестричкам Лизе
*
и Кате Кирилловым.
*
Вспоминайте Сергея. Лето 1912 года. Есенин
Сардановскому Н. А., 1913
*
На обложке нот «Романсы и песни для контральто (или баритона) П. Чайковского». Собственность издателя П. Юргенсона в Москве (ноты романса «Ночь». Текст Д. Ратгауза):
‹1913›
Неустановленному лицу
*
На обороте фотографии конца 1913 — начала 1914 г.:
На память ‹имя адресата стерто и не читаемо›
Сережа Есенин
В лето 1914ое января 10.
Ремизовой-Довгелло С. П., 1915
*
На странице альбома:
На память Серафиме Павловне Ремизовой
*
‹Далее следует текст стихотворения «Задымился вечер. Дремлет кот на брусе…»›
Сергей Есенин 18/4/15 г.
Юркуну Ю. И., 1915–1916
*
На отд. листе:
На память дорогому Юрию Юркуну
*
‹Далее следует текст стихотворения «Знаю, чую волю Божью…» («Чую радуницу Божью…»)›
Сергей Есенин.
‹1915–1916›
Указатель по адресатам
[2]
А
дуев Н. А. — 179 Айзенштат Д. С. — 180, 181 Айхенвальд Ю. И. — 160 Андреев Л. Н. — 45
В
енгров Н. — 36 Вержбицкий Н. К. — 286 Виноградская С. С. — 223 Владимиров К. К. — 44 Владычина Г. Л. — 61 Волобуев А. Н. — 95 Вольпин В. И. — 162, 182, 287 Вольпин Н. Д. — 183, 184 Воронский А. К. — 288
Д
енисова-Соколова П. М. — 244 Доронин И. И. — 264 Дудоров М. С. — 237, 238 Дункан А. — 211 Дункан И. — 212
З
амятин Е. И. — 41 Захаров-Мэнский Н. Н. — 104
К
аменев Л. Б. — 105 Карпов П. И. — 43 Касаткин И. М. — 93, 276 Кириллов В. Т. — 122 Кирилловы Ел. Г. и Ек. Г. — 25 Клейнборт Л. М. — 48 Клюев Н. А. — 42, 46, 213 Кожебаткин А. М. — 64, 74, 75, 111, 152 Кожебаткина Ж. Е. — 112 Козлов Г. М. (?) — 106, 123 Козлов И. С. — 190–193 Козловская Я. М. — 204 Коненков С. Т. — 206 Костёлова М. П. — 143, 144 Котляревский Н. А. — 40 Крандиевская Н. В. — 76 Кроткий Э., (Стырская Е. Я.) — 163 Крученых А. Е. — 279 Кузько П. А. — 57, 66, 153, 194 Кусиков А. Б. — 195
