Проводив Андрея и Наташу в город, Мария Алексеевна Долгорукая впервые за последние дни вздохнула с облегчением. Она чувствовала, что между сыном и его невестой происходит что-то весьма небезопасное для их будущего брака. В ее разговорах с княжной стало больше недомолвок, да и Андрей ходил мрачный и раздражался по любому поводу. Наблюдая за молодыми, Долгорукая пыталась угадать причину их отчуждения, но, в конце концов, отнесла все на счет обычной предсвадебной нервности.

Разумеется, брак — дело серьезное и шаг ответственный. А ни ее рассудительный и педантичный Андрей, ни эмоциональная, но все же склонная к основательности в своих поступках, Наташа никоим образом не походили на людей, способных очертя голову броситься в семейную жизнь, как иные — в любовную авантюру. Их брак был продуман и продиктован здравым решением двух равноправных персон соединиться во славу их старинных родов и вместе с тем — по велению души и сердца.

Наташа нравилась княгине — она была принята при дворе, благородна по происхождению и обходительна в жизни. Долгорукая отмечала в будущей невестке характер, способный держать супруга и свои чувства в узде, и вполне искренне и страстно желала ей научиться направлять его на укрощение мужской строптивости и неразборчивости в телесных утехах и наслаждениях на стороне. Княгиня присматривалась к Наташе, и с каждым днем укреплялась ее уверенность в том, что брак сына окажется куда более счастливым и правильным, нежели ее собственный.

Она знала, что Андрей — далеко не ангел, но мечтала, чтобы в его женитьбе сбылись ее иллюзии о добродетельном семействе, как и положено но обычаям, все менее и менее чтимыми современными молодыми парами. Долгорукая была наслышана о свободе нравов, которая вслед за французскими романами проникла в головы юных. Она и сама время от времени листала какой-нибудь из них на досуге, но в жизни оставалась противницей всего этого вольнодумства.

В отличие от испорченной литературными сказками Лизой и тянувшейся за нею Соней Мария Алексеевна с большим уважением относилась к старым традициям, согласно которым жених долго добивался согласия родителей, а уже потом являлся своей невесте, с их разрешения и одобрения. Романтические игры непокорной молодежи и небрежение устоями — вот в чем видела Мария Алексеевна причину и своих собственных, семейных бед. Опасное увлечение свободомыслием проникло в ее дом, сбивая с пути истинного подрастающее поколение и затронув образ мыслей воспитанного в добрых старых традициях князя Петра.

— Соня, где тебя носило?! — вскричала Долгорукая, едва младшая дочь вошла в гостиную. — Мы чуть с ума не сошли, разыскивая Лизу, а потом спохватились — и тебя нет!

— Маменька, простите! — Соня бросилась к ней на шею. — Я тоже хотела искать Лизу, но мы заблудились…

— Мы? — Долгорукая отстранила дочь и внимательно посмотрела ей в глаза.

— Я… — растерялась Соня, — я попросила помочь мне Никиту, он все дорожки в лесу знает.

— И как же вам в таком случае удалось заблудиться?