Шестилетний Норти жил в Тванне, на берегу Бильского озера.

[1]

Это было в то время, когда бернское кантональное бюро раздумывало, причислить ли Тванн к городам или оставить за ним скромное название селения. Действительно, по величине он напоминал крохотную деревушку, но на вид производил впечатление средневекового города, с узкой мощеной улицей, с высокими готическими домами из серого гранита, тесно прижавшимися друг к другу. Так и остался этот вопрос нерешенным.

Норти жил очень беззаботно. Зажиточные родители покамест не заставляли его работать. Он вечно бродил по западному берегу озера и доходил до Биля на севере и до Неввиля на юге. Дети из Неввиля говорили по-французски с прелестным акцентом истых невшательцев и обучали Норти языку своего кантона; он же учил их болтать на bernerdütsch.

[2]

Но если к восьми часам вечера — момент, когда все дети в Швейцарии отправляются спать, — Норти не было видно на улице Тванна, родители знали, что кто-нибудь отвез его на остров св. Петра, который также называли островом Жан-Жака.

[3]

Норти очень любил этот островок, знал все его закоулки и все комнаты в развалинах того дома, где «Жан-Жак из Женевы» проводил летние месяцы.

Однажды, когда Норти стоял на мосту и прислушивался к падению шумного водопада Тванненбаха, мать позвала его: