Когда Дилвиш Проклятый выехал из Портаройа, его пробовали остановить в Куаране, а потом в Тугадо и еще в Маестаре, Мукаре и Билдеше. Пять всадников преграждали ему путь в Дилфар, и когда конь одного из них выдыхался, новый всадник на свежей лошади сменял его. Но никто не мог состязаться с Блэком — стальным конем, которого, как говорят, Полководец Востока выменял на часть своей души.

День и ночь скакал Дилвиш, избегая встреч с армиями Лулиша — Полководца Запада. Люди Дилвиша навеки полегли в холмистых равнинах Портаройа.

Когда Дилвиш увидел, что он — последний воин войска Портаройа, оставшийся на поле битвы, он подозвал Блэка, вскочил в седло, которое было частью коня, и с криком рванулся к спасению. Блестящие копыта Блэка пробили дорогу через строй копейщиков. Их пики, звеня, разлетались в стороны, словно пшеничные стебли, когда металлические наконечники ударялись о шкуру цвета полуночи.

— В Дилфар! — закричал всадник, и Блэк, повернув направо, понесся по склону утеса, где могли скакать лишь горные козлы.

Когда они проезжали мимо Куарана, Блэк, повернув голову, сказал своему хозяину:

Вечером на противоположном склоне холма под огромной, золотистой луной пела Телинда.

В высоком призрачном зале Каер Деваш, окруженном соснами и отражениями, играющими далеко внизу у подножия утесов в серебряной реке, услышала Милдин голос дочери, слова ее песни:

Милдин вздрогнула и взяла мерцающий плащ-оборотень (ведь она была Госпожой Ковена), набросила его на свои плечи и застегнула дымчатым Камнем Луны. Теперь она стала серебристо-серой птицей и, вылетев через окно, оказалась над Денешем.

Она пролетела над холмом туда, где, глядя на юг, стояла Телинда. Присев на нижнюю ветвь ближайшего дерева, проговорила:

Никто не жил в землях Рахорингаста.

С эпохи, предшествующей нынешней, в мертвом королевстве царила тишина, если не считать ударов грома и звона дождевых капель, разбивающихся о камни и каменную кладку, а потом разлетающихся брызгами. Но до сих пор стояли башни Цитадели Рахоринга; огромная арка с разбитыми воротами, словно пасть, распахнутая в крике боли и удивления, навеки застыла в агонии смерти. Земля вокруг напоминала безжизненные лунные пейзажи.

Всадник проскакал Дорогой Армий, заканчивающейся аркадой, направляясь в Цитадель. От нее тянулся извилистый путь, ведущий вниз, вниз и назад на юго-запад. Он шел через холодный, утренний туман, который лип к разбухшей и истоптанной земле, словно стая гигантских пиявок.

Следы петляли вокруг древних башен, сохранившихся благодаря заклинаниям давно минувших дней.

Черные и внушающие благоговейный страх высоко поднимающиеся башни и сама Цитадель были четко видны, как бы являя отдельные детали портрета их мертвого повелителя Гохорга — Короля Мира.

Проезжая по ущелью, он услышал женский крик. Крик эхом пронесся над его головой и затих. Лишь звенели копыта скакуна, нарушая тишину этих мест. Дилвиш остановился и огляделся в надвигающихся сумерках.

— Откуда кричали? — спросил всадник Блэка.

— Не знаю, — ответил стальной конь, на котором ехал Дилвиш. — В горах трудно определить, откуда кричат.

Дилвиш повернулся в седле, посмотрел назад на дорогу, по которой они ехали.

Далеко внизу, на равнине, лагерем расположилась армия проклятых. Дилвиш, который всегда спал мало, поехал вперед разведать путь в горах. Когда он проезжал тут на пути в Рахорингаст, была ночь, и он плохо разглядел дорогу.

Путешествуя по Северным Странам, Дилвиш как-то раз проезжал по дороге, петлявшей в заросшей низкими елями долине. Его огромный черный скакун Блэк, казалось, не ведал усталости, так что Дилвиш сам прервал свой путь, чтобы передохнуть и приготовить еду из остатков провизии. Беззвучно переступая через лежащие на земле сучья, воин расстелил плащ и разложил снедь.

— Кто-то едет, — предупредил его Блэк.

— Спасибо.

Вытащив меч, Дилвиш продолжал есть стоя. Прошло немного времени, и из-за поворота вылетел на гнедом жеребце крепкий, бородатый мужчина. Вновь прибывший замедлил ход.

— Эй! Путешественник! — воскликнул незнакомец. — Могу я присоединиться к тебе?

Их было семеро, закованных в ручные кандалы, к которым крепились цепи. Каждая цепь была наглухо заделана в одной из каменных стен камеры, по которым струйками стекала вода. Единственный светильник слабо мерцал в небольшой нише справа от дверного проема в дальней стене. Этого света было достаточно, чтобы видеть свободные цепи с наручниками, свисавшие тут и там со стен, уходящих к высокому своду. Пол был покрыт гнилой соломой, от которой исходил сильный смрад. Бледные лица узников, изборожденные глубокими морщинами, обросли бородами; одежда истлела и превратилась в лохмотья.

Временами перед их взором возникали яркие образы: они как бы проникали внутрь через толстые стены и затевали в воздухе причудливые танцы. Одни из них выглядели абстрактной мозаикой, другие же напоминали, хоть и в пародийной форме, знакомые формы жизни: цветы, змей, птиц, листья растений. В дальнем левом углу возник призрачно зеленый вихрь и неожиданно утих, рассеяв по полу рой насекомых. Тут же в соломе началось шевеление и скрежет, крохотные существа набросились на насекомых и в одно мгновение поглотили их. Грубый хохот раздался откуда-то из-за двери, затем послышался беспорядочный топот: кто-то приближался…

Молодой человек по имени Хогсон, который мог бы сойти за красавца, не будь он покрыт грязью с головы до ног и крайне истощен, откинул с глаз длинные темные волосы, лихорадочно облизнул губы и безумным взглядом уставился в голубые глаза человека, прикованного к стене справа от него.

— Так скоро, — пробормотал он вдруг охрипшим голосом.

— Прошло больше времени, чем тебе кажется, — ответил мужчина с почерневшим от налета грязи лицом. — Боюсь, что час одного из них пробил.

Хогсон изо всех сил подался вперед, натянув цепи. Браслеты врезались в его запястья и щиколотки, но за месяцы заключения он сильно похудел, и это обеспечило ему некоторую свободу движения. Большим пальцем ноги он прочертил линию на грязном полу и наконец соединил ее с такой же линией, которую провел его ближайший сосед. Затем силы оставили его, и он бессильно повис на цепях, тяжело дыша.

Напротив него, у самого входа, Одил, который был ростом меньше всех остальных, изо всех сил старался прочертить такой же знак в своей секции общей пентаграммы.

— Поспешите! — крикнул черный маг Деркон, прикованный к стене справа от Хогсона. — Кажется, один из них уже направляется сюда.

Два мага меньшего ранга, прикованные с левой стороны, закивали головами в знак согласия.

— Наверное, уже нужно начать прятать ее, — предложил один из них. — Одил знает, где проходит его часть.

Блэк встал как вкопанный. Дилвиш всмотрелся вдаль, поверх зеленого шарфа, закрывавшего нижнюю часть его лица; правая рука легла на рукоять меча.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего существенного. Что-то не вполне осязаемое, — ответил его конь.

— Я должен что-то предпринять?

— Не думаю. Я чувствую пульсирующее движение — объект реален, направляется в нашу сторону. Нам остается только ждать. Он скоро появится и пройдет стороной.

Барэн из Блэкуолда расхаживал по маленькой комнате. На столе возле стены лежало несколько открытых старых книг. Все необходимое для колдовства было разложено на полу, но он расхаживал между предметами, не глядя вниз.

Высокое зеркало с сероватой поверхностью было заключено в кованную железную раму тонкой работы, гравировка которой изображала человеческие пальцы и звериные лапы, сплетенные в жестокой схватке. Вытянутая оранжево-золотистая фигура плыла в глубине зеркала, как рыба в затененном озере. Это не было отражением чего-то, находящегося в комнате: колдовство уже началось.

— Я приказываю тебе говорить, — произнес Барэн низким голосом. — У тебя есть прекрасная возможность выяснить механизм действия Зеркала. Расскажи мне об этом.

Музыкальный, почти веселый голос прозвучал, как бы отражаясь от поверхности:

— Это очень сложно.

— Прошу вас, сэр, разве можно отдохнуть, когда вы так часто вскакиваете с кровати и снова ложитесь? — сказала темноглазая девушка, лицо которой закрывали светлые волосы.

— Извини, — ответил Рок, убирая ее волосы с лица и гладя по щеке. — Это все из-за навалившегося дела этого проклятого Общества. Я все время думаю о записях, которые необходимо проверить. Я их уже проверял, но ничего не нашел, и теперь снова возвращаюсь к делам.

— А в чем дело?

— Хм, здесь ты мне ничем не поможешь, дорогая. — Он положил ей на плечо руку, похожую на когтистую лапу. — Я пытаюсь раскопать побольше информации об этом Дилвише.

— Дилвиш Освободитель, герой из Портаройя? — спросила девушка. — Тот самый, который поднял последние легионы Шоредана, чтобы во второй раз спасти город?