Не без некоторого трепета мы хотим представить читателю героя этой книги — рок-дилетанта. Дело в том, что, с одной стороны, он — автор данного сочинения и в то же время давно уже отъединился от него, стал самостоятельным персонажем, имеющим свой имидж, свои пристрастия и привычки, свой способ самовыражения. Порою автор наблюдает за ним с некоторым испугом: неужто я его породил? Или того круче: неужто он — это я?.. Читатели уже привыкли к тому, что персонажи, рожденные авторским воображением, начинают вести себя в романах и повестях довольно своевольно, зачастую даже нагло. Они делают что хотят, сообразуясь со своими желаниями, но не с волей автора. Лев Николаевич Толстой однажды признался, какую штуку выкинула с ним Наташа Ростова — замуж вышла! И мы вместе с ним радуемся: значит, так он ее живо описал, такой создал сильный характер, что самому не совладать.

Но что делать, если твой собственный персонаж живет не в романе, а в жизни? Ведь ему надобен некоторый простор, он занимает место и время, теснит тебя, диктует свои условия — и вдруг начинаешь понимать, что он уже почти полностью слился с тобою, стал вторым «я». Что делать в таком случае? В таком случае надо засадить его в роман и тем самым освободиться. Пусть он останется лишь персонажем, за которым наблюдает истинный Автор, остающийся свободным от предвзятостей и ошибок своего героя.

Именно так нам хочется поступить с рок-дилетантом, описав его странное и захватывающее путешествие по рок-н-ролльным волнам.

Такая счастливая возможность дарована только авторам. По сути дела, каждый из живущих изобретает собственные жизненные персонажи, сливается с ними, мучается, не в силах обрести свободу, иногда теряется от их обилия и несовместимости. Поглядим вокруг: какое количество персонажей нас окружает! Муж и сын, начальник и подчиненный, общественный деятель, военнообязанный, любитель выпить, пайщик кооператива, пациент, клиент, абстинент. И все это зачастую в одном лице, хотя у каждого персонажа свой круг прав и обязанностей. Поневоле замучаешься.

Пришлось сделать над собою легкое усилие, чтобы набрать номер телефона — вполне обыкновенный номер! — и произнести как можно более естественно:

— Здравствуйте. Будьте добры Леонида Осиповича.

Репортаж РД о его встрече с Леонидом Утесовым был опубликован в мартовской книжке «Авроры» за 1981 год. РД послал экземпляр журнала Леониду Осиповичу и получил через неделю письмо, где было написано: «Прочитал журнал с удовольствием, я сам себе очень понравился. Просто зауважал себя. Оказывается, я совсем не такой, каким многие меня представляют. Репортаж очень хороший. Я сердечно благодарю Вас как за содержание, так и за теплоту, выявленную в нем. Спасибо!!! Всегда буду рад встречам с Вами. С дружеским приветом! Л. Утесов».

РД был счастлив.

Собственно, никакого РД тогда еще не существовало, это словосочетание родилось несколько позже, а тогда был литератор, недавно вступивший в Союз писателей и еще не утративший привычки откликаться на слово «молодой», поскольку в молодых литераторах у нас ходят до сорока лет. Совсем недавно в журнале «Нева» была опубликована его повесть «Лестница», пролежавшая в столе восемь лет, в «Авроре» появилась повесть «Хеопс и Нефертити», готовилась к изданию повесть «Снюсь» в той же «Неве». Судя по всему, литературная стена, в которую много лет бился лбом РД, была, наконец, сломлена, и дальше ожидалось сравнительно безмятежное профессионально-литературное существование, когда-то охарактеризованное Ильфом и Петровым с убийственной краткостью: «Писатель пописывает, читатель почитывает».

Так нет же, потянуло его в рок-н-ролл.

Можно ли писать о том, что знаешь так же глубоко, как большинство читающей публики? Точнее, так же неглубоко.

Можно, если есть слова. Слова возникают, если есть мысли. Мысли же рождаются благодаря чувствам. Все очень просто.

Чувства у меня определенно имелись. Они возникали всякий раз, когда я видел на улице хозяйственные сумки с изображениями Боярского и Пугачевой, когда прочитывал незнакомые слова на импортных кофточках, когда пытался вникнуть в смысл текстов, исполняемых под электрогитарный рев, когда виновато топтался под музыку в молодежной компании рядом с юношами и девушками, чьи движения вызывали во мне зависть и стыд.

Короче говоря, я решил выставить себя на посмешище. Во-первых, потому, что хотел вникнуть в проблему отцов и детей. Во-вторых, по моей склонности ко всякой новой деятельности.

Надобно признать, что РД был собою доволен. Ему казалось, что он достойно продолжил разговор, начатый в статье об Утесове, обозначил проблемы, подтолкнул читателя к выводам… В журнале «Аврора» тоже одобрительно отнеслись к февральской книжке 1982 года, где родился «рок-дилетант», советовали продолжить разговор.

Почта пришла заинтересованная, что можно было объяснить относительной новизною темы, но отнюдь не глубиной проникновения в нее. РД понимал, что лишь прикоснулся к явлению, обнаружившему массу проблем, и интуитивно потянулся к самой сложной и запутанной — музыкальной проблеме, в которой к тому же ни черта не рюхал.

Казалось бы, сам Бог велел ему заниматься и дальше дискотеками, раз уж ввязался он в это дело; как-никак его литературный опыт мог пригодиться, в жанре сценария РД приходилось много работать. Однако это его почему-то не интересовало. Самым притягательным из того, что он увидел и услышал на дискотеках, была музыка, которую он тогда чохом называл рок-музыкой. На самом же деле большей частью там звучала музыка диско, советская и зарубежная эстрада. Правда, в слайд-фильмах проскакивала информация о той или иной западной рок-группе, попадались и отечественные названия, мало тогда о чем говорящие РД: МАШИНА ВРЕМЕНИ, ДИНАМИК, ВОСКРЕСЕНЬЕ.

Это было время невиданной и неожиданной для РД популярности МАШИНЫ. Ему показалось, что группа возникла ниоткуда, только вчера ее не было, а сегодня о ней говорят все, включая Утесова. Откуда было знать, что МАШИНА уже прошла долгий и трудный путь «андерграунда», в нем выковала себе популярность и, подписав соглашение с Росконцертом, первой из советских неофициальных групп вышла на широкую эстраду. Выход был скандальным. Печально знаменитая статья «Рагу из синей птицы», опубликованная «Комсомольской правдой» в марте 1982 года, не только подчеркнула этот скандал, но как бы санкционировала травлю отечественного рока в других изданиях. Травля эта потеряла ныне былую глобальность, но отдельные выпады встречаются и сейчас — они будут появляться, пока жива рок-музыка.

К осени 1985 года стали ощущаться первые, еще робкие перемены в духовной жизни общества. Страна начинала приучаться к словам «гласность» и «демократия» — сначала к самому их звучанию, непривычному для уха, затем к поиску смысла этих слов в нашем обществе. Поиск продолжается по сей день и будет продолжаться еще долго, сопровождаясь разного рода колебаниями, ошибками, неожиданностями, ибо демократия не может быть введена декретно, в одночасье. Она — результат накопления в обществе демократических традиций, и в этом смысле судьба демократии в руках каждого гражданина, поскольку от его позиции и поведения зависит, будет ли демократия прибывать или убывать.

По сути дела, то, чем занимался РД в своих «Записках», было борьбой за гласность на небольшом участке культурной жизни, привлекшем его внимание. Ему хотелось достаточно объективно рассказать о явлении, незнакомом многим людям, особенно в старших поколениях. С нарастанием общественной гласности эта задача теряла смысл. Надобно было идти дальше. Теперь мало было сказать: посмотрите — это есть, и оно не столь отвратительно, как об этом принято говорить. Хотелось разобраться, откуда оно возникло и почему, куда идет, что в нем по-настоящему хорошо и плохо, — то есть попытаться ответить на весь спектр вопросов, сопутствующих культурному явлению.

РД понял, что один он с этим не справится (не вообще один, а один на страницах своего родного журнала), кроме того, в одиночку скучнее. Рок уже приучил его к артельности, уже включил в большую команду непохожих друг на друга людей, делающих общее дело. РД переставал быть «романтическим одиночкой», характерным, по словам БГ, для поколения «бардов», и становился жильцом коммунальной квартиры рок-музыки.

Вступление рок-дилетанта

…Он увидел меня в толпе, ожидающей начала концерта в Ленинградском рок-клубе на улице Рубинштейна. В тот раз любители рок-музыки предвкушали встречу с ПОПУЛЯРНОЙ МЕХАНИКОЙ. Я сразу узнал моего давнего знакомца — битломана. Впервые я увидел его года три назад на концерте МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, там мы немного поговорили, но общего языка не нашли. Увидев, как он поглядывает на меня из-под малиновой бархатной кепки, топорща свои усы, я понял, что и на этот раз предстоит неприятный разговор. Пока я вспоминал его имя, он уже коршуном кинулся на меня, раздвигая толпу фанов.

— Это вы пишете в «Авроре» о роке? — громко провозгласил он.

Я уже писал, под воздействием каких музыкальных факторов формировались мои вкусы в юности. Пожалуй, они были типичны для поколения, входившего в жизнь на рубеже пятидесятых — шестидесятых годов. Особое место занимала так называемая «самодеятельная» песня, родоначальником и крупнейшим авторитетом в которой был и остается Булат Окуджава.

Это музыкальное явление, которое для нашего поколения было больше, чем музыкальным, а определяло в значительной мере мировоззрение и гражданскую позицию, мне и хотелось бы затронуть в его связи с рок-музыкой.

Прежде чем рассеять недоуменные вопросы типа: какое отношение жанр Булата Шалвовича Окуджавы имеет к рок-музыке, — несколько слов о терминологии.

Первые выпуски «МЭ» совпали по времени с началом грандиозного наступления ленинградского рока на средства массовой информации. Если раньше любое открытое упоминание, благожелательный отклик или просто объективная информация об АКВАРИУМЕ, ЗООПАРКЕ, КИНО воспринимались как чудо, то в восемьдесят шестом году поток материалов хлынул на страницы газет и журналов, на радио и телевидение, так что корабль официальной прессы начал крениться в другую сторону. Вскоре портреты рокеров, статьи о них стали настолько модны, что помещать их считали необходимым все издания — от «Мурзилки» до «Политического образования».

Впрочем, поначалу речь шла почти исключительно об АКВАРИУМЕ. Именно с этой группой было связано создание на Ленинградском ТВ «Музыкального ринга». Его авторы Тамара и Володя Максимовы первыми уловили меняющуюся конъюнктуру и сделали передачу, которая несколько лет привлекала к себе внимание.

Сегодня любопытно вспомнить, как это начиналось, тем более что РД имел к «рингу» некоторое отношение. Его пригласили в редакцию молодежных программ и познакомили с журналисткой Тамарой Максимовой, которая предложила подумать о создании цикла передач с участием рок-музыкантов. «С какой группы мы начнем?» — бодро спросила Тамара. «АКВАРИУМ!» — не задумываясь, отвечал РД. «Ну, давайте попробуем…» — с сомнением сказала она.

Тамара тогда имела слабые представления об АКВАРИУМЕ, то есть по существу, кроме названия, ничего о группе не знала.

Меня всегда интриговали слова БГ, вынесенные в заголовок. При всей их бесспорности остается загадкой — как определить, кто должен играть, а кто нет? Видимо, именно для этого и существуют музыкальные фестивали.

Здесь вы увидите подборку наиболее интересных обзоров «МЭ», посвященных фестивалям 1985–1986 годов, то есть того переломного момента, когда рок-музыка, находившаяся в состоянии «андерграунда», стала выходить к широкой публике. Одно из своих писем, содержащих отчет о V Ленинградском фестивале, я написал сыну Сергею, служившему тогда в рядах Вооруженных Сил в Казахстане. Остальная переписка замыкается между постоянными авторами «МЭ».