Борис Степанович Житков

"С Новым годом!"

Был канун нового, 1907 года. В городской думе были расставлены столы. В парадном зале, в два ряда. А на столах - свечи в канделябрах, по шести штук в каждом. Канделябры бронзовые, сияют как золото. А вокруг икра, балыки, заливные осетры, окорока, индюшки. Все в завитках, в бумажных финтифлюшках. Вазы хрустальные. В вазах апельсины, яблоки, гора над горой. А бутылок - что солдат на параде. По краям тарелки, ножики, вилки, графинчики, рюмки. Блестит, горит - глаза режет. Официанты в белых перчатках. Бегают, мечутся дух зашибло. Сейчас господа приедут! Ведь господа-то какие! Не простые именитые. Цвет купечества. Виднейшие адвокаты. Сказывают: сам губернатор будет. С графиней, с губернаторшей.

А вот и собираются. Во фраках. Глаженые рубашки блестят как фарфоровые. А другие в мундирах пришли, воротники золотые, шпага при боку. А дамы-то! В ушах бриллианты, на пальцах колец - что перчатки. Вот уж и музыканты наверх пробираются. Трубы горят начищенные. Ух, как рявкнет медь - посуда подскочит.

Сейчас губернатор будет. Бегут, бегут - это его встречать. Городской голова* впереди всех покатил. Музыканты встречу ударили. Городской голова кланяется, улыбается. А что говорит - за музыкой не слыхать. Его сиятельство по сторонам кивает: "Садитесь, господа. Прошу без чинов". На музыку платками замахали. Городской голова говорит, в руке бокал держит: