«Редкая птица долетит до середины Днепра» — эти слова мы знаем с детства. А теперь представим себе, что Н. В. Гоголь работает в современной газете и ему дают задание написать очерк. Думаю, он постарается передать величие Днепра с гораздо большим чувством патриотизма. Скажем, так. «Редкий представитель семейства пернатых долетит до середины главной водной артерии Украинской ССР!» И далее поведает нам о том, как эта артерия хороша при благоприятных метеорологических условиях.

Если б А. П. Чехов работал в современной газете, он бы тоже не написал так «несовременно»: «В человеке все должно быть прекрасно: и душа, и одежда, и лицо, и мысли…». Он бы наверняка постарался блеснуть журналистским красноречием: «В человеческом индивидууме все должно отвечать эстетическим нормам: и морально-нравственный фактор, и внутренние резервы, и изделия текстильной промышленности, и лицевой фасад…»

Конечно, не каждый журналист может писать, как Н. В. Гоголь или А. П. Чехов. Но каждый журналист должен понимать, как сильно влияют на современный русский разговорный язык газеты, радио, телевидение… В словаре Даля более двухсот пятидесяти тысяч слов. А в наше время — статистики посчитали — журналисты, дикторы и комментаторы пользуются всего двумя тысячами слов. Какое обеднение языка! Безусловно, это удобно — образовать из минимального количества слов расхожие «деловые» выражения и закладывать их готовыми в предложения, как кассеты в магнитофон. Например, слово «лес» требует подобрать к нему эпитет, какой лес? А «лесной массив» уже не требует никакого эпитета. В крайнем случае «зеленый»… и достаточно. Или слово «поле». Надо подумать, крепко напрячься, чтобы описать это поле. А написал «бескрайние просторы» — и думать не надо, и начальство довольно. Люди, которые каждый день читают газеты, смотрят телевизор, слушают радио, сами начинают невольно употреблять в своей речи подобные словообразования.

Однажды за мной на персональной машине заехал директор дома отдыха одного крупного министерства. Вечером я должен был выступать в его доме отдыха. Когда мы сели в машину, я спросил у него:

— Кто у нас сегодня будет в зале?