Степан Разумейко обладал удивительными способностями: он воспринимал отданные ему мысленно приказы вместе с информацией об их идеальном исполнении, причем так отчетливо, как если бы все это было сказано вслух. Собственная воля у него при этом настолько слабела, что он не мог никому ни в чем отказать, если существовала хоть малейшая возможность выполнить приказ или просьбу. Мысли он улавливал и в предметно-образной форме, поэтому воспринимал их даже от иностранцев.

Во времена учебы в школе Степа был самым успевающим учеником. Не находилось ни одной задачи по математике и физике, которые он сразу бы не решил, не встречалось ни одного грамматического упражнения, ни даже самого сложного текста на иностранном, с которыми он не справился бы по первому требованию учителя. При условии, конечно, если тот сам знал способ решения или перевод, — знания учителя сразу становились достоянием Степы. Но иногда преподаватель, будучи не в духе, или отличаясь дурным характером, больше всего на свете хотел, чтобы не по годам эрудированный ученик не справился с заданием. И тогда Степа, стоя у доски, упорно отмалчивался и зарабатывал «двойку».

Отношения с товарищами и одноклассниками складывались и вовсе плохо. Никто не хотел иметь с ним дело. Случалось, весь класс у него списывал. Но если у учителя возникали подозрения, он вызывал Степу и тот наедине все обстоятельно докладывал. Не мог он доносить лишь тогда, когда рядом находился товарищ, не заинтересованный в этом.

Его часто лупили и прозвали Шестеркой, обидной кличкой, что было несправедливо, так как Степа ябедничал не по собственной инициативе. Более того, всякий раз, поведав учителю о чьих-то грехах, он потом всегда искренне раскаивался, покорно унижался, если того требовали, «ел землю», набивая рот грязью, и даже соглашался расстаться с жизнью, что вызывало лишь испуг и досаду у недовольных им мучителей.

Со временем способностями Степана заинтересовались в нейропсихологическом институте, куда его и пригласили для подробного обследования.