Д
очь смотрителя маяка лучшие годы провела в ожидании Цимбелина. Море не вернуло и щепки суденышка, на котором он уплыл за свадебными подарками. Время шло, никто не засылал сватов.
Отец свалился от грудной боли, когда начищал большое серебряное зеркало. Дополз, покряхтывая, до середины винтовой лестницы, да так на истертых ступенях и умер. Работа не пугала Зенобию, но вскоре и маяку вышел срок.
Начинались годы Бурь. Тяжелые волны сточили скалу, маяк опасно навис над водами Гарсанка, и трещинами пошли стены башни. Пришли работные люди герцога Звево, разобрали зеркала, защитные стекла и чашу, в которой раньше пылал огонь. Всё это надолго ляжет в кладовые – до времен Спокойной Воды, когда оживут верфи и на новом месте выстроят новый маяк. Новорожденные состарятся и лишь тогда увидят, как успокоится море, изменят очертания берега, вспыхнет огонь на башне и поднимут паруса торговые суда.
Одна стена дома смотрителя осыпалась грудой кирпичей, остальные еле держались, а черепичная крыша зияла дырами, словно Небесный Враг забросал ее камнями.
– Жить есть где? – спросил кто-то из работных людей, оглядев тощую, нескладную фигуру Зенобии.
1.
Вскоре Зенобия привыкла к суматошной жизни в пригороде Неопалесты. На первом этаже тетка держала лавку с целебными травами, сама жила на втором, там же и варила снадобья. Дом примыкал к трактиру «У Западной стороны» – бойкому месту недалеко от городских ворот. Тетка, почтенная Нафалина, приставила ее к делу -прибрать, подмести, стряхнуть пыль с травяных метелок и косиц, свисающих с притолоки, и опорожнить ночную посуду. Время от времени приходилось сопровождать Нафалину во время поездок на ярмарку или на пустыри за дикими травами. Когда тетка однажды разговорилась, Зенобия узнала, почему ее вызывают вечерней порой в трактир, когда у ворот стоит карета или портшез без гербов.
Возвращалась она обычно мрачная, пила ягодную наливку, искала, к чему бы придраться, жаловалась на господ, что норовят плод вытравить, тогда как порядочным людям не всегда везет с детьми.
Зенобия потихоньку разобралась в травах и настойках – благо, на горшочках имелись надписи, а грамоту она знала. Если приходили господа в богатой одежде, звала тетку, и ее румяное улыбчивое лицо возвращало хорошее настроение посетителям, расстроенным унылой физиономией Зенобии.
Вскоре тетка доверила относить склянки со снадобьем в Неопалесту. Некоторые господа, пояснила она, слишком знатны, чтобы бродить по пригородам. Лекарства следовало неприметно доставить в мореходную лавку. В лавку иногда заходили господа: полюбоваться старинными картами или купить искусно вырезанные из кости кораблики, хитроумно впихнутые в скляницы. Ожидая, когда мастер освободиться, Зенобия разглядывала диковины. Ей нравилась большая карта с изображением Сариссы. Вокруг длинного, похожего на копье континента плавают в завитках волн, толщиной в волос, кораблики, а горный хребет разделяет сушу пополам. Приказчик пояснил, что когда-нибудь карта будет интересна любителям старины. Восточная оконечность поднимается, а наша опускается, и некоторые земли уйдут под воду. Правда, еще не скоро. Потому волею герцога Звево в предгорьях строится новый замок, со временем в устье реки появится новый порт. А там и город, взамен Неопалесты. Сопернику герцога, графу Пандухту, не повезло, добавил приказчик, его морские порты уже стали недоступными. Во время предыдущего цикла его прадед хватал земли без разбора, а прадед нашего-то умен был, хоть и вдоль побережья земли воевал, но места выбирал скальные, горные.
На западной оконечности копья, прямо на его острие, был нарисован маяк. Карта была сработана, судя по росписи, сорок стодневов тому назад. И когда Зенобии надоедало ждать, она вглядывалась в маяк, и казалось, что еще немного, и она увидит, как маленькая Зенобия бегает вокруг зеркала, а за ней ковыляет хромая чайка, которую они с отцом подобрали и выходили после грозы.