Стоя в крохотной комнатке для свиданий, отец и сын, разделенные толстым бронестеклом, молчали, положив пальцы на стекло так, словно касались друг друга. Даже охранники тюрьмы предварительного заключения, наблюдая эту сцену, чувствовали, как в их заскорузлых от ежедневного лицезрения боли и страданий сердцах просыпается что-то человеческое. Пять минут — это все, что отводило имперское правосудие для прощания пожизненно заключенного с родственниками. Но сейчас они оба подлежали отправке в тюрьму. Только отец во взрослую, а сын в подростковую. Пять минут перед прощанием навсегда.

Охранники ожидали всего. За время службы они успели повидать истерики, слезы и даже попытки самоубийства. Но не того, что мальчишка и его седой, но еще крепкий отец будут молча, словно два изваяния, стоять у стекла.

Возможно, если бы при сцене прощания присутствовал кто-то из профессиональных военных, какие-то подозрения у него зародились. Но откуда взяться кадровому офицеру в тюрьме?

Пальцы отца, лежащие на холодном стекле, чуть дрожали. Но не от холода или волнения. Они выбивали сложную дробь послания, понятную лишь посвященным.

«Сдал Риор. Потом доберемся. Задача — выжить. Ты другая тюрьма. Там ждут. Или быстро будут. Используй все. Смотри стороны. Будь осторожен. Тюрьма — безы (контрразведка). Проверяйся кругом. Опасность везде. Не оставляй врага (в живых). Убивай. (иначе) убьют тебя. Следи (за) чистотой (в) мозгах и (на) теле. Доктора нет. Оружие, медикаменты, еда, остальное потом.

Корабль, который должен был доставить партию малолетних преступников на планету—тюрьму, был просто переделанным под перевозку людей грузовозом. Две сотни мальчишек и девчонок, в основном, детей осужденных за различные преступления родителей, набили в грузовой отсек, словно рыбу в консервную банку, и, задраив люки снаружи, дали команду на старт.

Все трое суток, пока длился перелет, Гарт молча, игнорируя все попытки познакомиться просидел, прислонившись спиной к переборке, отделявшей грузовой отсек от реактора. Правда, когда старенькая колымага начала маневрировать, заходя на посадку, стенка разогрелась чуть сильнее, чем нужно, но на настроение Гарта это уже никак повлиять не могло. Все, что произошло, арест, допросы, суд и чудовищный в своей безжалостности приговор словно сцементировали его душу до состояния сплошного ледяного комка. Отрывками вспоминалась старая, до ареста, жизнь. Гибель мамы в катастрофе, бесконечные переезды с отцом с базы на базу и его друзья. Такие же, как он, дети десантников и их игры в переходах баз и кораблей. Он прикрыл глаза, и словно кадры кино перед внутренним взором мелькала яркая, цветная жизнь, будто противопоставляя себя нынешнему, черно-белому состоянию Гарта.

Что натворил отец и за что его, блестящего офицера, в одночасье превратили в пожизненно заключенного, Гарт не знал, да и не мог знать. Отец был очень осторожен, полагая, что это может уберечь сына от возможной расправы. Он даже подделал документы Гарта уменьшив его возраст с 18 на 17 лет, чтобы тот считался несовершеннолетним. Но это привело лишь к тому, что Гарт загремел не на взрослую зону а на подростковую.

Можно было только догадываться, что волна политических репрессий, прокатившаяся по Армии и Флоту, накрыла их просто благодаря статистической погрешности. Отец был не простым офицером, чтобы его могли просто расстрелять. Кроме того, семья Корвон происходила из древнего королевского рода планеты Сард. Именно в таких случаях короткую гуманную расправу заменяли медленной смертью в одной из многочисленных имперских тюрем.

Но сейчас это все не имело ровным счетом никакого значения. У рода Корвон и так был довольно длинный счет к империи и императору лично. Теперь этот счет нужно было предъявить к оплате.

— Значит, так, — шедший впереди Гарт объяснял пареньку, который назвался Россом, текущую диспозицию. — Я тут новичок. Поэтому ты будешь работать моим гидом и ходячим справочником. Всех, кто будет за…ться и приставать, смело посылай на хер или дальше.

— Ты и вправду такой крутой? — Хмыкнул Росс. С удивлением рассматривая видимые даже под бесфоменным комбинезоном мышцы своего нового знакомца.

— Достаточно, — Гарт кивнул и развернувшись посмотрел спутнику в глаза. — Но я не только крутой. Я еще и очень, очень зол. И пока не вымещу все, что скопилось, ко мне лучше не подходить. Давай договоримся. Ты мне информацию, я тебе защиту.

— А… — Росс замялся.

— Что?

Возня с приборкой заняла почти два часа. Они выбросили в утилизатор все пропитанные прахом вещи и даже пропылесосили ткани и обивку мебели. После уборки вымылись в душе и переоделись в оставшуюся в шкафах одежду.

Гарт без труда подобрал себе легкий темно-синий пиджак свободного кроя, белые брюки и туфли из тонкой кожи светло-коричневого цвета. Непривычно легкая одежда совершенно не стесняла движений и была на редкость удобной. А худенький Росс все никак не мог справиться, яростно ковыряясь в шкафу бывшего хозяина апартаментов.

— Не парься, — Гарт подал ему халат. — Сейчас подберем тебе одежду.

Он подошел к гостиничному терминалу и приложил к считывающему устройству карточку.

— Приветствую вас, господин начальник службы безопасности, — мягкий синтезированный голос компьютера прозвучал, казалось, с потолка.

Сидевший в приемном кабинете начальник базы, майор Управления Тюрем Торн Керинг, был занят весьма важным делом. Он ждал одного из своих осведомителей и коротал время, метая автоматные шомпола в деревянную колоду в углу кабинета. За пятнадцать лет службы навык метания был развит почти до совершенства. Стальные стержни летели точно туда, куда их посылала твердая рука майора. Написав шомполами на колоде букву «К», что являлось началом его фамилии, майор решил обратить внимание на стоящего перед ним крепко сложенного и, что было удивительнее всего, весьма хорошо одетого паренька, похожего не на заключенного одной из самых строгих тюрем империи, а на красавчика с рекламного плаката.

— Я надеюсь, что тебя привело действительно важное дело? — майор поднял водянисто-голубые глаза на подростка.

— Что вы, господин майор, — Гарт широко, как учил его отец, улыбнулся. — Сущая ерунда. Просто маленький, скромный презент, как выражение уважения к такому блестящему офицеру, как вы, — он шагнул вперед и положил на стол перед офицером массивный перстень-печатку с крупным ярко-алым бриллиантом.

«Ни… себе! — подумал майор, беря в руки драгоценность. — Чего же они вскрыли? Неужели логово старого Крона?»

Он включил планшет и посмотрел на высветившиеся данные мальчишки.