Арвендейл. Император людей

Злотников Роман Валерьевич

На только что освобожденный Арвендейл надвигается огромная орда орков. Император убит. Столица Империи – блистательный Эл-Северин захвачен. А над Империей нависла тень темного бога Ыхлага. Кто возглавит людей в противостоянии с орками? Кто посмеет бросить вызов Ыхлагу? Кто станет новым императором? Вы думаете, на эти вопросы есть только один ответ? Вы ошибаетесь…

Часть I

Тучи сгущаются

Глава 1

– И-и-и-эх!

Тяжеленная каменная плита с гулким скрежетом натужно вошла в паз, вырубленный в каменной же стене, после чего полтора десятка полуголых гномов отлепились от бронзовых рычагов, которыми орудовали, и, шумно дыша, с облегчением выпрямились. Трой усмехнулся и, качнув головой, вышел из ниши, скрывавшей нижнюю площадку винтовой лестницы, прорубленной в толще камня.

– И где это видано, чтобы глинид ворочал рычагом наравне с подмастерьем?

Кряжистый гном, присевший на единственный каменный выступ (в то время как остальные просто прислонились к стене или опустились на пол), вскинул голову и повернулся на голос. В следующее мгновение его лицо осветилось улыбкой.

– Трой! Какими судьбами?

Глава 2

– Слушаюсь, госпожа!

Дородный купец из Хольмворта поспешно подобрал полы старомодного длинного кафтана, украшенного богатой вышивкой (как видно, извлеченного из каких-то сундуков – уж больно его покрой отличался от того, что носили теперь), и, пятясь словно рак, спиной вперед выскользнул из дверей.

Лиддит проводила его сердитым взглядом и хмуро покосилась на Даргола, сидящего чуть сбоку.

– Этот уже шестой! И что мне прикажешь с этим делать?

Левый уголок рта Даргола слегка приподнялся вверх, а плечи совершили некое движение, каковое при некотором воображении можно было принять за пожатие. Мол, мое дело маленькое, госпожа. Прикажете – повесим, прикажете – наградим.

Глава 3

– Осторожнее, господин!

Герцог Эгмонтер резко натянул поводья. Могучий конь вороной масти с белыми гольфами на передних ногах протестующе заржал, но железные удила, впившись ему в губы, заставили его сделать шаг назад, затем еще один… и тут загрохотало. Конь испуганно всхрапнул и попытался взвиться на дыбы, но поводья, направляемые железной рукой, не дали сделать и этого. А властный голос, которому он привык повиноваться, громко и сердито повелел:

– Стоять, Шудр, стоять!

И конь послушно замер, хрипя и дрожа и испуганно поводя лилово-фиолетовым глазом. А мимо, грохоча, катилась очередная осыпь.

Когда камни прекратили катиться по склону, герцог Эгмонтер расслабил каменно напряженные мышцы и, отпустив поводья, отер дрожащей рукой заливающий глаза пот. Вот, темные боги, а если бы он выехал из-под этого проклятого каменного карниза?

Глава 4

– Вот они!

Старшина Фодр зло оскалился и, приподнявшись, показал кулак разведчику, прошептавшему эти слова. Орки – это тебе не тугоухие тролли. Они – твари чуткие. А засада, она засада, только если тебя не обнаружили. Во всяком случае до времени. А уж эту засаду пошло прошляпить совсем не хотелось бы. Уж больно место удачное. Дорога идет вдоль топкого ручья, текущего по дну оврага, и до того склона, на верху которого они засели, простирается луг. Так что для стрелков открывается едва не три сотни шагов открытого пространства. Стреляй – не хочу. Вполне можно положить отряд раза в три, а то и в четыре больше, чем тот, что засел в засаде. К тому же выше по течению ручья устроена запруда. Не то чтобы очень, но метра на три воду поднимает. Это сопляк-герцог хитро придумал, ничего не скажешь. Правда, образовавшееся озерцо пока еще не все водой заполнилось, да еще из-за этого и берега ручья тоже подсохли и стали более или менее проходимыми. А если бы не пара ключей, что выбивались из-под земли как раз на этом участке, ручей бы и вовсе пересох. Но, может, это и к лучшему. Больше шансов за то, что орки двинутся этой дорогой, а не свернут где-нибудь еще. Впрочем, похоже, теперь об этом можно не беспокоиться…

Всадники на варгах выскочили из-за поворота почти сразу же после того, как Фодр вновь приник к земле. Востороглазый паренек из Калнингхайма, которого Фодру порекомендовал сам мастер Титус, сумел-таки углядеть их разъезд сквозь густую листву задолго до того мига, как они вошли в зону обстрела. Так что, пожалуй, даже выволочка была не к месту. Кажется, его звали Парбой… но сейчас пока было не до похвал. Передовой варг внезапно остановился, упершись в землю всеми четырьмя лапами, взметнув клубы пыли, и, вытянув морду к земле, принялся принюхиваться. Фодр зло ощерился. Унюхал-таки. Несмотря на то что он, старшина Фодр, самолично посыпал пыль истолченными в мельчайшую крошку сушеными цветками икиля. Считалось, что он отбивает любой запах. Неужто придется начать стрелять с такого расстояния? Ох, не хотелось бы…

Но, похоже, варг унюхал не человеческий запах, а именно этот самый сушеный икиль. Потому что, втянув носом воздух, он внезапно сморщился и… гулко чихнул. Остальные варги тут же отозвались на это злобным ворчанием, а орки утробно зарычали. Орк, сидевший на первом варге, злобно рявкнул и пнул своего варга тяжелой когтистой лапой. Тот зарычал, но послушно тронулся вперед. Фодр тихо перевел дух: вроде пронесло, но тут же вновь напрягся. До той линии, которую он определил как начало атаки, первому варгу осталось сделать всего шесть прыжков. Пять. Четыре. Три. Два.

– За Арвендейл! – взревел старшина Фодр, вскакивая на ноги и натягивая лук.

Глава 5

– Но… неужели, уважаемый господин капитан, нет никакой возможности снизойти к горю бедной девушки?

Слова, которые были произнесены, могли бы показаться криком отчаяния, если бы не тон, каким все это было сказано. А сказано это было томно, с придыханием. Причем в тот момент, когда они произносились, сама произносившая их уютно устроилась на коленях этого самого офицера, к которому обращалась. А ее ручка, затянутая в тонкую сеточку изящной перчатки, шаловливо проникла в разрез нижней рубашки офицера, и теперь нежные пальчики гладили курчавую поросль на могучей груди офицера.

– Ну почему же, – прорычал капитан, – долг каждого мужчины состоит в том, чтобы служить женщине. И я клянусь… – В чем он собирался поклясться, его подружке узнать так и не удалось. Потому что в коридоре послышался дробный грохот каблуков и чей-то запыхавшийся голос звонко закричал:.

– Капитан Изриел, капитан Изриел! Вас срочно требуют во дворец.

Офицер замер, будто надеясь, что, если ничем не выдавать своего присутствия, этот так некстати зазвучавший голос куда-то исчезнет, но потом, осознав тщетность надежды, зло взрычал и проорал:

Часть II

Ужас над империей

Глава 1

– Ну как?

Трой повернулся перед зеркалом, смотревшимся здесь, в мастерской, несколько необычно, затем согнул руки и несколько раз присел.

– Ну че молчишь-то? – вновь нетерпеливо подал голос Гмалин.

– Да непривычно как-то, – пробормотал Трой, – легко больно. А ты уверен, что эта кираса удержит орочий ятаган?

– Орочий ятаган, говоришь… – хищно ухмыльнулся гном и, коротко взмахнув чудовищных размеров гномьим кузнечным молотом, который держал в руках, со всей дури засветил своему суверену по грудной пластине лат. Троя унесло к дальней стене.

Глава 2

– Ну еще пару дней – и мы в Эл-Северине, – мечтательно произнес Арил и, подняв кружку, наполненную элем, сдул белую пену.

Глав согласно кивнул и, оттянув крыло пулярки, небрежно маханул ножичком, отделяя его от ароматной прокопченной тушки.

Места здесь были обоим куда как знакомые. В свое время оба полтора года оттрубили в наемной сотне графа Агилуры, по чьему домену они нынче ехали, так что все местные городки, деревеньки и придорожные трактиры им были давно известны. Вот в этом они когда-то останавливались на ночлег, еще будучи в патруле. Правда, в то время им заправлял другой хозяин, как выяснилось из добродушного разговора с нынешним, его дядька. Более того, если бы у них было время на то, чтобы отъехать на пяток лиг в сторону от тракта, то можно было бы вполне остановиться в трактире у бывшего сослуживца. Сержант Глум был старым служакой и достойным бойцом. К тому же и возраст у него был среди наемников весьма редко встречающийся. Так что его решение остепениться и «развязать перевязь» было встречено в среде наемников с пониманием. И многие специально делали крюк, чтобы остановиться у старого сослуживца и потратить свою «пару монет» именно у него. Поскольку трактир старины Глума располагался в достаточно заметном отдалении от проезжих путей. Потому-то прежний хозяин и отдал его столь дешево, что у старины Глума хватило на него его скудных сбережений. Но, хотя Арил особо и не гнал, все же так далеко отклоняться от основного маршрута он посчитал не совсем честным. Все ж таки не по своему делу ехали, а по поручению светлого герцога Арвендейла. Вот на обратном пути – другое дело…

– Первым делом пойду в купальню дядюшки Жрила, – сделав глоток, продолжил Арил все тем же мечтательным тоном. – Я уже забыл, когда последний раз мылся с комфортом.

– А то ты раньше часто мылся с комфортом, – хмыкнул Глав, обсасывая кость.

Глава 3

Бывший герцог Эгмонтер величественно скользил вверх по парадной лестнице дворца, старательно делая вид, что совершенно не замечает либо как минимум не обращает внимания на орков, толпящихся на боковой площадке. Орки были заняты тем, что с некоторой натяжкой можно было назвать воинской тренировкой.

Вдоль обоих боковых пролетов парадной лестницы когда-то были развешены портреты всех бывших императоров людей. Большинство было изображено в полный рост, на конях, на фоне поля битвы, заваленного трупами, причем преимущественно орков и троллей. Некоторые даже держали в руках орочьи головы, каковые должны были символизировать орочьих вождей, победу над которыми как раз и одержали эти самые императоры. Конечно, не все императоры на самом деле позволяли себе вот так кровожадно держать в руках отрубленные орочьи головы. Более того, существенная часть тех самых орочьих вождей, чьи головы держали эти самодержцы, вообще избежала гибели в битве. Но согласно канонам, господствовавшим в прежние века, императора на парадном портрете следовало изображать именно так, а не иначе. Впрочем, вот уже пару столетий эти каноны считались варварством и отсталостью, не приличествующей статусу просвещенного и цивилизованного монарха. Поэтому, скажем, два последних императора были изображены вообще без доспехов, на фоне идиллического пасторального пейзажа, символизирующего процветание людей под мудрой и справедливой рукой прогрессивного и миролюбивого владыки… Сейчас оба лестничных пролета сиротливо белели квадратами более светлого мрамора на месте снятых полотен. Причем остатки их с левого пролета уже валялись изуродованной грудой внизу лестницы, а картины с правого как раз готовились к тому, чтобы быть сваленными в ту же самую груду. Два молодых орка только что закончили вырезать из них эти самые головы орочьих вождей и теперь расставляли портреты вдоль стены. А остальные, гогоча и сплевывая на мрамор, ожидали, когда они закончат, нетерпеливо подбрасывая в лапах метательные топоры.

– Ха… Ыхга! – заорал вдруг один из орков, заметивший приближающегося Эгмонтера. И все орки тут же повернулись в его сторону и принялись ржать, улюлюкать и плеваться.

Игнорировать столь вызывающее поведение уже стало невозможным, и потому Эгмонтер высокомерно вскинул голову и раздраженно поджал губы. О боги, ну что за уроды! Никакого уважения к его столь высокому статусу. А ведь Эгмонтеру достаточно только захотеть, и эта вопящая и плюющаяся толпа сильно пожалеет о своем поведении. Впрочем, понять подобную причинно-следственную связь было выше возможностей любого орка, поэтому Эгмонтер торопливо проскользнул мимо глумящихся над ним тварей, быстро поднялся еще на один пролет и скользнул в распахнутые двери…

Глава 4

– Значит, вас всего полтора десятка? – задумчиво произнес граф Илмер и, поправив попону, которая была накинута на его плечи, отхлебнул горячего травяного настоя из глиняной кружки.

– Да, господин, – кивнул Арил, – но все – славные бойцы. Могу вам сказать, что подавляющее большинство из них чуть ли не с детства приучено к той войне, которую я собираюсь тут затеять.

– С детства? – Брови графа удивленно вскинулись, – Это где же это в империи такое поганое детство?

– Они не из империи, ваша светлость, – встрял в разговор Глав.

– А откуда?

Глава 5

Трой проснулся оттого, что кто-то щекотал его нос. Он еще некоторое время лежал, не открывая глаз и наслаждаясь этим ощущением, несущим в себе какое-то странное и почти никогда доселе не ведомое ему чувство неги, любви и покоя. А потом нежный голос прошептал ему на ухо:

– Любимый, ну ты же уже не спишь…

Со времени битвы у Каменного города прошло почти полтора месяца.

Три полусотни, отправленные по следам убегавшей Гурьбы, прошли за ней почти до побережья. Причем старшина Фодр ухитрился обойти толпу отступавших орков и добрался до их лагеря недалеко от побережья раньше основной массы бегущих. В лагере находилось еще около трех-четырех тысяч орков, но преимущественно самок и увечных. Впрочем, ясно, что для полусотни атака на столь большое количество даже таких орков представляла невыполнимую задачу. Однако старшина смог выполнить то, что должно было прийтись остаткам орков очень не по вкусу. А именно – уничтожил их зимние запасы.

В пяти лигах от лагеря, в предгорьях, разведчики натолкнулись на вышедшую на поверхность жилу черного горючего камня. И старшина велел нарубить ивняк, сплести пару дюжин корзин и загрузить их этим камнем. Конечно, это было рискованно. В любой момент в окрестностях лагеря могли появиться крупные отряды орков, наконец-то добравшихся до лагеря. Да и орки в лагере могли засечь какое-нибудь подозрительное движение. На это попытались указать эльфы. Но старшина сказал своей полусотне: «Наш герцог доказал, что совершить невозможное – можно. И как мы можем не оказаться его достойны?» – после чего все заткнулись и доделали дело до конца.