Что есть человек? Двуногое существо без перьев, в лучшем случае обладающее начатками не всегда разумной речи? Или нечто иное. Что никак не может «само вырасти», а непременно требует жаркого участия разума и воли. Стойкости и терпения. Радости преодоления. И не потому ли мы, русские, столь часто сталкиваемся с испытаниями, поскольку Господь считает, что именно у нас больше шансов стать теми самыми настоящими «человеками», которые по Его образу и подобию? Ибо, как сказано в Писании, Господь посылает испытания тем, кого любит больше других…
К читателям
Мысли, выраженные в книгах, обладают способностью становиться реальностью.
Когда я писал свою серию «Империя», мне и в голову не приходило, что когда-то в нашей стране будут делать то, что я описывал в книге. Я писал фантастику. Работа над первой книгой серии началась, когда вокруг пели: «Америкэн бой — уеду с тобой», когда одним из самых популярных анекдотов был: «Профессор, ну что вы можете сказать по поводу того, что ваша дочь стала валютной проституткой?» — «Да что тут говорить — просто повезло», когда все вокруг говорили «эта страна»… Когда только что отгремел дефолт и моя зарплата, зарплата офицера, тогда уже полковника, составляла в пересчете на доллары всего девяносто четыре «американских рубля». А мне хотелось другого. Но никаких признаков этого «другого» вокруг даже близко не наблюдалось, и те, кто хотя бы говорил, что оно возможно, выглядели в глазах почти всех либо придурками, не понимающими, как на самом деле устроена жизнь, либо… особо злостными идеалистами, нанятыми какими-то врагами за большие деньги, дабы вешать нам всем лапшу на уши. Поэтому я писал фантастику…
А потом выяснилось, что все не так. Что если говорить не о конкретных людях, а о
родовом деле,
то это дело действительно сможет сделать род, череду поколений одной семьи если не бессмертной, то очень долго живущей. Что денег и в мире, и в нашей стране действительно может
оказаться
так много, что нам вновь станут доступны возможности глобальных преобразований как себя, так и окружающего нас мира, и все это даст возможность вновь превратить нашу страну в
державу,
то есть столп, опору, держащую на себе значимую часть мира. А именно — что моя фантастика в существенной своей части начнет постепенно превращаться в реальность.
Мне не хотелось бы, чтобы та моя серия стала реальностью
вся.
Я не хочу войны. Я не уверен, что нам стоит вновь претендовать на гегемонию в мире. И вообще, сейчас, наверное, я написал бы эту книгу по-другому. Но сейчас — не тогда…
Вот поэтому сейчас я представляю на ваш суд
эту
книгу. С тайной надеждой, что довольно скоро она тоже перестанет быть фантастикой. Ибо все в мире повторяется. И… да, в прошлом уже были времена, когда немногие зарабатывали себе богатство и власть всеми доступными способами. Но затем одни из них так и остались «нелохами», четко знающими, что «люди в конечном счете делятся на лохов и тех, кто их разводит», что «бабло побеждает зло» (или какие у них в те времена были в ходу поговорки). И теперь их деньги наши современники находят время от времени в чугунках, прикопанных на задах их бывших усадеб и в подвалах их уже давно сгнивших хором. А другие… сделали следующий шаг, возможно поначалу став в глазах «нелохов» полудурками, тратящими свое, кровное, накопленное и заботливо припрятываемое, на всякую чушь и блажь. Но теперь мы узнаём про жизнь этих людей (и их потомков) по учебникам истории…
Часть I
Оттолкнуться от дна
«…Где он пропорол эту шину, Сергей так и не понял. Уже на выезде с окружной на дисплее бортового компьютера высветилась пиктограмма автомобиля, и правое переднее колесо замигало красным, одновременно из динамика послышался противный зуммер.
— Что, сломалась? — живо отозвалась теща, сидевшая на заднем сиденье. — Я тебе говорила, «фольсвагин» надо брать. Он и дешевее был.
Сергей чертыхнулся про себя. Ну вот, опять! Дернул же его черт идти в автосалон всей семьей, вместе с тещей. Его старой машине исполнилось уже почти пять лет — крайний срок, когда автомобиль можно сдать по программе «trade in»,
[1]
а возиться с самостоятельной продажей особого желания не было. Тем более что разница в цене была не слишком велика, рублей семьсот-восемьсот. Так что со сменой машины надо было поторопиться. А тут как снег на голову теща прикатила из Калининграда. Нет, Сергей тещу уважал, но… как бы это сказать, лучше бы на расстоянии. Теща была женщиной на подъем легкой (с покойным тестем проехали двенадцать гарнизонов), но с тяжелым характером. Тесть командовал солдатами, а теща им. В принципе жизнь они прожили дружно, четверых детей подняли. Жена Сергея была в семье младшей. И сейчас теща жила в Калининграде, время от времени отправляясь проведать кого-нибудь из детей, будто десантник-диверсант свирепо налетая на мирно живущие семьи троих старших сыновей и одной дочери, ставила налаженную семейную жизнь с ног на голову, после чего, довольная и умиротворенная, вновь возвращалась на «базу». Впрочем, подобные налеты теща совершала нечасто и, как правило, с вполне «мирной» и достойной целью. Вот и сейчас она приехала не только погостить, но и забрать старшенькую к себе. До конца каникул. Так что можно было и потерпеть… теоретически. А практически пока ему приходилось туго. Теща совала свой нос во все щели и по любому поводу имела свое и, естественно, единственно верное мнение. Вот и в автосалоне, в который они отправились всей семьей выбирать машину, теща едва вошла, как тут же порскнула к стойке «Фольксвагена», твердо убежденная в том, что вся семья немедленно последует за ней. Сергей сначала было облегченно вздохнул и тихонько развернулся в обратную сторону, слава богу, салон был огромный, мультибрендовый, и быстро отыскать их в каком-нибудь из шоу-румов было проблематично. Он давно уже точил зубы на уазовский минивен-полноприводник «Бобер». Машина была — мечта! Сергей был заядлым охотником, да и остальные домочадцы не прочь были выбраться на выходные куда-нибудь в глушь, подальше от запруженных машинами улиц и автострад — порыбачить, грибы пособирать, так что этот полноприводник был как раз то, что надо. Но жена все время ворчала, что, мол, дорого, и так на кредиты ползарплаты уходит, за дом, за мебель, и сын уже полгода просит новый компьютер (что, конечно, верно, ну да когда и у кого денег хватает?), а тут были все возможности постараться жену переубедить. Одно дело расписывать жене разработанный совместно со «Штайр» полный привод, усиленные бигазовые амортизаторы и другие прибамбасы, на что жена сердито ворчит: «Ну и езжай в этот свой Штайр, а мне еще кучу одежды покупать к школе!», а другое — когда она сама посидит в салоне, пощупает все эти идеально подогнанные рукояточки, зеркальца, полюбуется на подсветку… Короче, жена сдалась. Окончательный удар в женское сердце был нанесен менеджером, который, поняв, что клиент созрел, а вот женщина все еще колеблется, куда-то исчез, а спустя пару минут появился, торжественно неся в руках изящную корзинку, наполненную косметикой. Как оказалось, автосалон проводил рекламную акцию, во время которой посетительницам, прибывшим в автосалон выбирать автомобиль вместе с мужем, салон дарил набор косметики. Жена ахнула и закатила глаза: «О боже, это мне?! Ах, это же серия „Серебряный ангел“!»
Но, как оказалось, Сергей недооценил способности тещи. Она появилась в шоу-руме УАЗа, когда вся семья еще крутилась около выбранной машины, а Сергей только начал оформлять кредитный договор, и, окинув их орлиным взором, безапелляционно заявила:
— Нечего на эту ерунду деньги тратить. Пошли, там новый «фольсвагин», и дешевее этого.
Глава 1
Деда убили прямо у подъезда.
В его старом доме не было мусоропровода, поэтому приходилось тащить мусор к бакам, что стояли у соседнего дома, метрах в трехстах от подъезда. Раньше баки стояли гораздо ближе, у левого крыла дома, но с тех пор как дом расселили, баки убрали. Ну типа кому они нужны, если жильцов практически не осталось. Но на самом деле таким образом пытались повлиять на самых несговорчивых. Хорошо хоть газ и электричество все-таки удалось заставить включить. Дед тогда надел форму, все свои ордена, вывел из гаража свою древнюю «Волгу», торжественно догромыхал до районной управы и, бесцеремонно отодвинув бросившуюся на него секретаршу, ворвался в кабинет главы администрации как раз во время совещания с вышестоящим руководством из мэрии. Там он жахнул кулаком по столу и наорал на побагровевшего главу. После чего пообещал, что, если тот не перестанет «гнобить людей», дед поедет в свою бывшую дивизию, поднимет ее «в ружье» и устроит ему la mere de la Cuska (кузькину мать).
Дом был старый, еще довоенной постройки, как их называли, сталинский. В то же время он был не из числа самых престижных, потому что когда-то строился как ДОС (дом офицерского состава) для персонала бомбардировочной дивизии, базировавшейся на аэродроме, который примыкал к городским окраинам. Поэтому жильцы в нем проживали разношерстные. Многие квартировали здесь еще со времен аэродрома. Но за это время город сильно разросся, аэродром ликвидировали и застроили, так что теперь район был самым что ни на есть центральным и престижным. А сам дом благодаря прочным стенам и высоким потолкам привлекал жадное внимание. И хотя большинство квартир в доме были коммунальными, занимали их по большей части одинокие старики. Так что расходы на расселение не должны были быть такими уж высокими. Шустрые молодые люди, настойчиво звонившие в квартиры, предлагали старикам просто потрясающие условия: собственную квартиру (правда, в спальном районе на другом конце города), помощь с переездом, солидную прибавку к пенсии, постоянную домработницу. Народ сначала не верил. Но после того как шестеро стариков, согласившихся на продажу, были с помпой перевезены на новое место, а затем, после месячного перерыва, появились в своем старом дворе, привезенные туда на машинах теми же шустрыми молодыми людьми, и порассказали, как сладко им теперь живется, начался настоящий ажиотаж.
Дед с самого начала был категорически против. Не столько даже подозревая обман, сколько по жизни считая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И на первых порах к нему вроде как прислушивались. Но после появления шестерки народ как с цепи сорвался. Уж больно боялись упустить такую халяву. Так что продажи квартир пошли лавиной. А если процесс притормаживался, то в старом дворе вновь появлялся кто-нибудь из первой шестерки и живописал, как «эти порядочные молодые люди» раздобыли ему путевку в бывший цековский санаторий. Но, что странно, никого из второй волны переселенцев в бывшем дворе не появилось. Уехали и сгинули. Более того, кто-то из оставшихся, решивший было проведать бывших соседей, приехав по указанному адресу, обнаружил там совершенно других людей. Но шустрые молодые люди побожились, что просто напутали с адресом. Да и оставшихся осталось немного. Во всем доме не согласились на продажу и переезд только пять семей. Да и те скорее потому, что был дед. Иначе бы их довольно скоро выжили. Попробуй-ка пожить в доме, где нет тепла, воды, света и газа. Да и вообще, Петра Демьяновича в доме уважали. Когда расформировали бомбардировочную дивизию, квартиры так и остались в ведении Минобороны, поэтому солидная часть жильцов была из состава дедовой дивизии. А командиром он был добрым, правильным, шкуру драл всегда по делу и своих в обиду не давал. Ну да они, фронтовики, народ особый… Так что, пока дед упорно отказывался продать свою квартиру, всем остальным можно было не шибко опасаться.
В тот вечер дед, как обычно, понес выносить ведро сразу после программы «Время». У самого подъезда стояли трое. Вроде как пили что-то. Сосед, как раз выглянувший в это время в окно, видел, как дед остановился и начал им что-то сердито выговаривать. Те огрызнулись, но, похоже, послушались. Так что дед двинулся дальше, покачивая старым эмалированным ведром. Внутри кремовым, а снаружи зеленым. Андрей помнил его еще с того времени, когда, приезжая к деду погостить, сам выносил мусор. Тогда еще не было никаких баков, зато каждый вечер во двор приезжала «мусорка». В пять часов. Народ заранее собирался у угла дома с ведрами и ждал. Люди курили, обменивались новостями, увиденными и услышанными «в телевизоре», каковые тогда были не у всех, и свежими сплетнями. У Андрея спрашивали, как он учится, как здоровье Петра Демьяновича, гладили по головке, а иногда и угощали конфетами. Барбарисом или ирисками. Ни те, ни другие Андрей не любил, но вежливо брал…
Глава 2
— Все готово, Вить.
Танечка, секретарь директора, выложила на стол его трудовую книжку. Виктор не глядя сгреб ее со стола и сунул в карман. А что там смотреть? Все давно известно — уволен по статье, за нарушение трудовой дисциплины. Можно сказать, «волчий билет».
— Зря ты так, — расстроенно произнесла Танечка. — Повинился бы — Алевтина Михайловна и простила.
— Может, и зря, — тихо буркнул Виктор, — да только теперь уж ничего не изменишь.
В этот момент дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге появилась сама Алевтина Михайловна. Танечка тут же выпрямила спинку и напустила на себя строгий вид. Не дай бог директриса подумает, что ее секретарша любезничает с выгнанным с позором учителем…
Глава 3
Будильник, как обычно, прозвенел не вовремя. То есть, конечно, он прозвенел именно в то время, на которое и был поставлен, но, судя по ощущениям, еще бы пару часов, и вот тогда бы…
Ира хлопнула ладошкой по кнопке, села на кровати и несколько мгновений сидела так, с закрытыми глазами. За спиной слышалось мерное сопение Славика. Слева, у стены, завозился в своей кроватке Павлик. Ира с трудом разлепила левый глаз, покосилась на окно, еще даже не начавшее светлеть, и, тихонько вздохнув, поднялась на ноги.
Через пятнадцать минут, когда хлеб, сыр и колбаса уже лежали нарезанными на тарелке, а чайник на плите доходил, Ира вошла в комнату и ласково позвала:
— Мужики, подъем!
Павлик тут же сел на кроватке, смешно моргая глазами, а Славик завозился, перевернулся на другой бок и буркнул:
Глава 4
— До Мневников, шеф?
Андрей молча кивнул и буркнул:
— Восемьсот.
— Пойдет. — Мужик влез на переднее сиденье и захлопнул дверцу. Андрей повернул ключ. Под капотом завизжал стартер, мотор вздрогнул раз-другой и сердито заворчал, позвякивая клапанами. Андрей подгазовал, затем включил «поворотник» и вырулил на проспект…
Из СИЗО его освободили внезапно. Уже под вечер раскрылось окошко, в котором сверкнули глаза выводного, затем раздался голос:
