Пронзительно звенели цикады в летней ночи. Билось о берег Каспийское море. Весело и уютно подмигивал на горизонте маяк. Махачкала спала, редкие огоньки светились далекими точками в ночной темноте. Часы показывали несколько минут после полуночи. Июньская жара спала, и свежий ночной воздух был особенно приятен.

На военно-морской базе не спали. Горели окна в зданиях, слышались шаги. Повсюду стояли автоматчики, растянувшись цепью вокруг причала. Урча мотором, к причалу подкатил военный грузовик. Вокруг заходили люди, хлопнула дверца. Рядом, у причала, покачивался невидимый в темноте корабль.

– Привет, – пробасил чей-то голос. – Принимай подарки.

– А вы позже приехать не могли? – ответили с корабля. – Вы что – лунатики, дня для вас нету?

– Не умничай. Могли бы – приехали бы раньше. Ты начинай работать, раньше начнешь – раньше кончишь…

Прошло два года.

В Санкт-Петербурге заканчивалось время белых ночей. Тьма уже окутывала в ночные часы город, но светало рано, и Питер в эти минуты хранил какие-то особенные, чистые контуры.

На рассвете одного из таких дней на верфях кораблестроительного завода «Адмиралтеец» царила суматоха. С шести утра вокруг административного корпуса разъезжала поливочная машина, сбивая шипящими струями с асфальта пыль. Немного погодя во внутризаводские скверики вышли рабочие в комбинезонах и административный персонал в халатах – всем было приказано убирать территорию. Субботник длился до девяти часов утра.

– Что ж за марафет-то такой, Петровна? – обратилась пожилая женщина к своей соседке, подметавшей асфальт.

– Так ведь гостей должно приехать много, – словоохотливо отозвалась та, поправляя косынку. – И наши, слышно, и не наши.