Володя Локис застегнул на шее крючок уставного галстука, закрепив его на груди заколкой, потянулся к висевшему на спинке компьютерного кресла парадному кителю, морщась, натянул его и застегнул пуговицы. С непривычки парадная форма казалась неудобной и даже какой-то мешковато-нелепой. Критически оглядев себя в большом зеркале, Володя, не оборачиваясь, позвал:

— Ма, иди сюда, посмотри, как я выгляжу. Нормально?..

Анна Тимофеевна выглянула из кухни. Сын, рослый, широкоплечий, был словно создан для военной формы, которая сидела на нем просто идеально.

— Очень хорошо выглядишь, Володенька, — одобрила она. — Прямо как по заказу на тебя сшита…

Локис подозрительно покосился на мать. Для него, снайпера диверсионно-разведывательной группы спецназа ВДВ, парадная форма была не совсем привычной одеждой. Правда, Анна Тимофеевна понятия не имела, чем на самом деле занимается ее сын на службе, Володя старался поменьше рассказывать ей об этом после того, как однажды проговорился, что несколько дней был в командировке на Северном Кавказе. От той новости у Анны Тимофеевны едва не случился сердечный приступ. К счастью, все закончилось более-менее благополучно, во всяком случае «неотложку» вызывать не пришлось. Но, глядя, как мать трясущимися руками накапывает себе в рюмку валокордин, он твердо решил, что никогда не расскажет ей правду о своей службе! Он буквально на ходу сочинил для Анны Тимофеевны легенду о том, что не имеет никакого отношения к боевым действиям, что служит заведующим вещевым складом и командировка была чисто символической. Тем более что он, Володя, просидел в тылу, выдавая бойцам портянки, бушлаты, комбинезоны и прочую амуницию. С тех пор, отправляясь в командировки, Локис постоянно врал матери, что едет на полигон во Владимирскую область. Впрочем, немного позже ему с большим трудом удалось объяснить Анне Тимофеевне, за что «мирный каптёрщик» получил два боевых ордена и медаль «За отвагу» — высшую награду солдата. Правда, носил их Володя редко, что сильно расстраивало Анну Тимофеевну. А ей так хотелось похвастаться перед соседками своим сыном! Но сегодня повод, чтобы надеть парадную форму, был. И повод вполне веский: командир Володиной группы Алексей Демидов, с псевдонимом Купец, проставлялся по поводу присвоения очередного звания — «майор».

Полковник Туманов сидел в своем кабинете, хмуро разглядывая столешницу. Сидевший рядом начальник штаба полка подполковник Сагалов ритмично барабанил по столу пальцами. Перед ними навытяжку стояли пятеро десантников во главе с командиром группы новоиспеченным майором Алексеем Демидовым. Вид у разведчиков был, мягко говоря, непрезентабельный — разорванные кителя, с которых пуговицы были вырваны «с мясом», помятые фуражки, грязные рубашки. К тому же у Локиса глаз расплывался фиолетовым сиянием, у Чернова подозрительно распух нос, губы Чижикова и Ефимова стали вдвое толще, чем были, а голова Демидова вообще была перевязана. В кабинете Туманова повисла напряженная пауза.

— Ну? — нарушая ее, проговорил полковник, отрываясь от созерцания столешницы и обводя разведчиков тяжелым взглядом. — И как понимать ваш вчерашний демарш в «Гостином дворе»? Вас что, в полном составе вообще в приличные места выпускать нельзя?! Только в лес или в горы? Докладывайте, Демидов, подробности произошедшего!

— Да какие подробности, товарищ гвардии полковник, — сделал индифферентное лицо Демидов. — Они задрались, мы не уступили, вышла драка. Потом патруль подъехал, нас в комендатуру повезли…

— «Патруль подъехал, — передразнил Демидова Туманов, — в комендатуру повезли…» То, что вы чуть ресторан не разнесли и покалечили этих братков, меня сейчас не интересует! А вот то, что вы патрульную комендантскую машину угнали, — это ЧП на весь гарнизон! Вы знаете, что вас ищут?

Демидов промолчал, лишь неопределенно дернул плечом.