Сын Грома

Зверинцев Андрей

Альтернативная история. Интересно, а что было бы, если… если бы Иуда не предал бы Христа стражникам, если бы прокуратор Понтий Пилат не послал его на казнь, если бы народ иудейский распял вместо Иисуса разбойника Варавву, если бы святые апостолы не разнесли по земле весть о чудесном воскрешении Христа? Что было бы с нами, с миром, с человечеством?

О, если бы Всемогущий Господь не послал своего Сына Возлюбленного на землю искупить грехи человеческие и если бы Иуда не выдал Его храмовой страже, Пилат не отправил на казнь, а иудеи предпочли бы распять разбойника Варавву; если бы святые апостолы не разнесли Благую весть о воскресении Иисуса по языческим землям, а Тит Веспасиан не разрушил Иерусалимский храм и святой апостол Иоанн Богослов не завершил Святое Писание Патмосскими видениями, то где бы мы сейчас были, читатель?

О воплощении благодатного замысла Божия и о вкладе упомянутых фигурантов в сотворение величайшего в истории цивилизаций животворного христианского мифа и написан этот неканонический увлекательный роман.

Увертюра

Шел дождь, но не было ветра, и море было спокойно. Кричали чайки, сопровождавшие от самой Греции белый наш пароход.

Вдали показался остров.

Сквозь пелену дождя приближавшийся остров казался древней крепостью. Однако это был мирный клочок земли. На нем даже не было аэродрома, и многочисленные натовские фрегаты, бороздившие Средиземное море, безразлично обходили его стороной.

Вот уже стали различаться белые домики с арками, сбегавшие по склону к воде, и сквозь легкую серую дымку, как благословенный дар неба, проступил величественный монастырь на вершине холма.

В белой панаме, интеллигентного вида длинноносый юноша, стоявший рядом, воодушевившись величием словно из моря возникшего божественного видения, принялся объяснять своей еще более юной спутнице с цифровым фотоаппаратом через плечо, что в далекие, далекие времена на этом острове скрывался Орест, которого преследовали богини мести эринии. Безжалостные, они жаждали наказать его за убийство собственной матери. Девочка слушала, качала головкой, ужасаясь безнравственности мифологического героя, осуждала Ореста, хотя вряд ли что-то слышала об этом сыне Агамемнона, который, следуя подсказке дельфийского оракула, отомстил матери за убийство своего отца.

Пролог

«В начале было слово…»

И плывут облака над Патмосом… И, беззвучные, скользят их неслышные тени по скалами, по грудам камней, и легкой дымкой накрывают прилепившиеся к горным кряжам селения и прибрежные отмели, и уплывают в далекие просторы бескрайнего моря, тысячелетиями омывающего каменистые берега острова. Под облаками кружат над тем каменным островом орлы, и кричат над пенистым побережьем чайки. Высоко в горах, в недоступном для пасущихся на склонах овечьих отар месте, на поросшем серебристым мхом обломке скалы сидят двое старцев в белых одеждах и что-то тихо говорят друг другу.

И никто, кроме камней и парящих в вышине орлов, не слышит их разговора. Один из старцев — последний из живых учеников Господа нашего, апостол Иоанн Зеведеев, другой — ученик Иоанна Прохор.

Прохор достает из-за пазухи исписанный греческими буквами свиток и начинает читать:

— 

…Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его;

Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама;

Глава 1

У моря Галилейского

У мальчика были большие уши. В раннем детстве, после того как отец подстригал ему волосы и мальчик выходил на улицу, прохожие останавливались, оглядывались на него и качали головами. Уши делали его похожим на маленькую летучую мышь. Однако в лице его — в глазах, в строении губ и в улыбке — было столько недет-ского благородства и доброты, что один старый книжник, долго смотревший и слушавший, как играет на флейте из тростника этот босоногий ушастик, сказал стоявшему рядом отцу мальчика:

— Сын твой будет царем или пророком.

Отец покачал головой:

— Он будет рыбаком. Иоанн будет рыбаком, как и его брат Иаков. Разве не определил Господь промысел Зеведеям и не поселил их у моря Галилейского?

Книжник радостно засмеялся простоте человеческой.

Глава 2

Сон Иоанну

Два дня на море бушевал шторм, срывая рыбацкие шатры и разбрасывая по побережью сети, унося лодки в море и выбрасывая разбитые бурей остовы их на заваленный черными водорослями прибрежный песок. Рыбаков, которые не успели вернуться из вод до шторма, больше не ждали: образовавшиеся в темной воде огромные водовороты вмиг унесли с поверхности моря все живое в глубокие морские пучины. Ревел ветер, пригибая к земле стволы пальм, и все грохотало и сверкало вокруг. Черное небо полосовали белые молнии. От воды несло холодом и смертью. Волны выбрасывали на берег камни, водоросли, мертвых рыб, утонувших в нахлынувшей на берег большой волне кур, мелких птиц. В эту страшную ночь Иоанн метался в жару, кричал, звал кого-то, но к утру успокоился, уснул, а проснувшись, рассказал отцу сон, который мучил его большую часть ночи.

Мальчику снился холм, на нем много людей; снуют римские легионеры с мечами и копьями. Сверкают молнии. Гремит гром. Люди рвут на себе волосы и расцарапывают ногтями лица. Вокруг страх и ужас. И мальчик понимает, что присутствует на казни разбойников. Он видит, как их раскинутые руки приколачивают гвоздями к перекладинам, прилаженным к большим столбам, а потом те столбы поднимают и вкапывают в землю. На земле много крови. Двое несчастных стонут, плачут, ругаются, а третий Распятый что-то тихо шепчет сухими губами. Иоанн слов не слышит. Он стоит с тремя женщинами, и одна из них, вся в слезах, держит его за руку. Худой печальный человек смотрит на него с креста и еле слышно что-то говорит женщине, держащий Иоанна за руку. Сквозь крики и шум дождя Иоанн расслышал: «

Жено! се сын Твой

». «Почему, — в страхе думает Иоанн. — У меня есть мать. Неужели она умерла?» — И тут он догадывается, что Распятый возлагает на него заботу об этой женщине, Его Матери. «Да, — беззвучно говорит он Распятому. — Я понял Тебя». Тот, продолжая глядеть на мальчика большими печальными глазами, говорит теперь уже ему, Иоанну: «

Се Матерь Твоя!» — "

Да, — отвечает ему беззвучно Иоанн. — Се матерь моя!» И еще он услышал, как один из разбойников обратился к Распятому, Тому, который говорил с Иоанном, и попросил Того:

— 

И Распятый ему ответил:

—