Драконы взлетели синхронно и в едином порыве, заставив нас крепко ухватиться за подлокотники, причем я непременно выпала бы, не прижми Эдвин к сиденью одной рукой, второй он вцепился в свое кресло так, что пальцы побелели. И жутковатый должна признаться это был взлет!

Но затем нас перестало вжимать в сидения и трепать при каждом взмахе крыльев драконов, вот только дышать стало затруднительно.

— Высоко взлетели, здесь воздух разреженный, — пояснил Эдвин, — сейчас привыкнешь.

Привыкаю, отчаянно дыша открытым ртом, парни же делают вид, что им на все плевать и вообще они крутые мужики на трудности внимания не обращающие — все трое сидели, сдержанно улыбаясь и переглядываясь, словно искали, кто первый проявит слабину и покажет, как перепугался. Перепугалась я!

— Тьма, я отказываюсь лететь куда бы то ни было! Сажайтесь! — взвизгнула, не выдержав очередного рывка вверх.

Утро третьего дня полета ознаменовалось скорбным сообщением Дана:

— У нас закончились сыр и вино!

— Мыши, — зевая, ответил Норт, и сел, тряхнув головой и пытаясь проснуться.

— Крысы! — не согласился с ним Дан. — Причем подлые!

— Пьяные, — усмехнулся Эдвин. — Сыр на столе еще остался.