Очерки, эссе, информативные сообщения советских и зарубежных публицистов рассказывают о судьбах книг в современном капиталистическом обществе. Приведены яркие факты преследования прогрессивных книг, пропаганды книг, наполненных ненавистью к социалистическим государствам. Убедительно раскрыт механизм воздействия на умы читателей, рассказано о падении интереса к чтению, тяжелом положении прогрессивных литераторов.
Для широкого круга читателей
Предисловие
Этот сборник — о судьбе книги в современном капиталистическом обществе, где книга является прежде всего товаром, а главная рецензия на нее пишется в бухгалтерском отчете частного издательства.
В условиях современной НТР противоречия капиталистического общества достигли невиданного ранее накала и масштаба, проявляются с особой остротой и очевидностью, в том числе и в сфере культуры. Созданы технические средства, способные приобщить все человечество к культурным ценностям, а используются эти средства для обогащения немногих, для распространения псевдокультуры и навязывания стереотипов буржуазной пропаганды. Созданы технические средства, с помощью которых на книжные рынки капиталистических стран выбрасываются огромные массы книг, а вместе с тем в этих же странах катастрофически выросло число неграмотных, и еще больше — безработных, обнищавших людей, отлученных от нормальной человеческой жизни и таких ее атрибутов, как книга и чтение. Роль книги в современном мире возросла, число публикуемых книг продолжает увеличиваться, превысив 700 тыс. названий в год, и в то же время апостолы коммерческой информации капиталистических стран громко проповедуют «конец эры Гутенберга», теорию отмирания книг, бесплатных публичных библиотек, вещают о грядущем «безбумажном обществе», в котором вместо книг будут одни дисплеи, а вместо читателей бесплатных библиотек — состоятельные потребители информации, готовые заплатить за нее немалые суммы.
К сожалению, советские книговеды мало внимания уделяют критическому анализу теории и практики книжного дела в капиталистических странах. На некоторые вопросы советский читатель может найти ответы лишь в скромных малотиражных информационных изданиях ЦБНТИ по печати при Всесоюзной книжной палате, в немногих старых периодических изданиях. Книжному делу как неотъемлемой части современной культуры не находится места и в работах советских культурологов, опубликовавших немало работ о роли средств массовой информации ведущих капиталистических государств в идеологической борьбе.
В результате единственными публикациями, дающими советскому читателю широкую картину книжного дела за рубежом, остаются переведенные на русский язык книга французского социолога Р. Эскарпи «Революция в мире книг» (М.: Книга, 1972. 126 с.), написанная им же совместно с английским книговедом Р. Баркером работа «Жажда чтения» (М.: Книга, 1979. 208 с.), исследование африканского книговеда, профессора университета в Гане С. И. А. Котеи (Книга в Африке сегодня// Книга: Исследования и материалы. М.: Книга, 1984. Вып. 49). Первоначально изданные ЮНЕСКО, эти книги содержат обширный и интересный материал, важные наблюдения и выводы, но все же они, естественно, не отражают взглядов советских книговедов, социологов и культурологов на происходящие в книжном мире процессы.
ОТКАЗАНО В ГРАЖДАНСТВЕ
Все на продажу!
Б. А. Фролов
С изобретением печатного станка слово, воспроизведенное в десятках, сотнях и тысячах оттисков, становится активным орудием просвещения и воспитания, инструментом распространения знаний. По мере совершенствования издательской техники книга, став дешевле и, следовательно, доступнее, превращается в мощное политическое и идеологическое оружие. Ее воздействие отныне можно проследить в самых различных сферах общественной жизни.
Книга: преступник и жертва
Георгий Миронов
Буржуазная идеология в борьбе с передовой идеологией современности — марксизмом-ленинизмом — всегда уделяла должное внимание литературе, книге. Наши идейные противники прекрасно понимают, что книга, прежде всего художественная, опосредованно воздействуя на сознание и подсознание системой эмоциональных символов, может стать проводником выгодных буржуазной идеологии стереотипов мышления и поведения, средством отвлечения от острых социальных проблем, «фабрикой грез»… Но книга может нести и передовые социальные идеи, формировать в человеке стремление к борьбе, к сопротивлению. Вот почему в стратегии буржуазной идеологии отношение к книге, художественной литературе двойственное. С одной стороны, чем меньше обыватель читает, тем лучше, тем легче манипулировать его сознанием имиджами (образами) масс-медиа. С другой стороны, тем, кто все-таки читает, можно предложить литературу, произведения, авторы которых — выполняя социальный заказ или под воздействием самоцензуры — формируют у читателей стереотипы, имиджи, которые «работают» на сверхзадачу буржуазной идеологии. Думается, читателям этого сборника будет интересно и полезно знать, как классовый противник использует художественную литературу для воздействия на массы, какую «книжную политику» проводят сегодня правящие круги капиталистических стран.
«Книги, вот кто враг. Они извращают факты, приукрашивают реальность, заставляют размышлять, искажают сознание, словом, мешают людям быть счастливыми. Вот почему в одной неизвестной стране, в не столь уж и отдаленную эпоху… в городах жгли книги». Так начинает французский кинорежиссер Франсуа Трюффо сценарий фильма «451° по Фаренгейту», поставленного им по мотивам романа Рея Брэдбери.
«…В не столь уж и отдаленную эпоху…» Фантастика? Отнюдь. Вот страна традиционно высокой культуры, давшая мировой литературе немало блестящих имен, — Франция. Сегодня в городах этой страны… жгут книги! Нет, не так, как это делалось в фашистской Германии — на площадях, с «разрешения властей», не так, как это описано в романе Брэдбери. Книги жгут не власти, даже не обыватели. Жгут экстремисты, неофашисты. За последние шесть лет сожжено 35 книжных магазинов, в том числе поджигались магазины советской, арабской, палестинской книги… Показательно, что в 1983 году был подожжен книжный магазин «1984» — он был так назван в честь романа Джорджа Оруэлла, вышедшего из печати в 1948 году… В этом романе Оруэлл писал, что год 1984 станет годом расцвета буржуазных свобод в капиталистическом мире и заката свобод в мирз социалистическом… В 1984-м эти «предвидения», как известно, не оправдались. Если не считать «расцветом свобод» право поджигать книжные магазины. Впрочем, может быть, это не характерная тенденция для «западного мира», поджигают ведь экстремисты, представители, так сказать, «неправительственных организаций». Но вот те же 80-е годы XX века. Соединенные Штаты Америки. «Если вам хочется жечь книги, — прекрасно, жгите!». Эти слова принадлежат не обезумевшему фанатику из подпольной неофашистской секты. Они произнесены преподобным Дж. Заррисом, главой иллинойского филиала организации «Моральное большинство Америки», весьма близкой к администрации Рейгана и игравшей до 1986 года роль своеобразной неофициальной правительственной цензуры в США. (Созданная в 1979 году, эта организация с 3 января 1986 года реорганизована в «Федерацию за свободу». Ее бюджет возрос с 7 до 12 млн. долл. в год. Во главе ее по-прежнему преподобный Джерри Фолуэлл, реакционер и лидер архиреакционеров США.) Когда-то эту непривлекательную реакционную роль играл печально известный сенатор Джозеф Маккарти, рассылавший, например, гонцов по библиотекам страны с целью
Трудные пути прогрессивной книги в США
Фред Уайтхед, Джон Кроуфорд
Взаимоотношения между прогрессивной литературой и официальной идеологией в любой период времени были у нас сложны. Наш американский опыт свидетельствует о том, что экономические и политические кризисы приводят к созданию массовых оппозиционных движений, и движения эти рождают литературу, близкую их идеалам. За последние 100 лет это наблюдалось во время популистского взрыва 1980-х годов, в пору «золотого века» социалистического движения — с 1905 по 1920 год — и в период Великой депрессии 1930-х. Были, напротив, и «добрые времена», когда верх брал консерватизм: «джазовых 1920-х», молчаливого поколения 1950-х и так называемого «Я-поколения», перешагнувшего из 1970-х в 1980-е. Можно, разумеется, говорить лишь об относительной стабильности этих периодов, ибо «добрые» эти времена были, каждое по-своему, отмечены известным цинизмом, интеллектуальной робостью, в науке — отвлеченным академизмом, а в политике — подготовкой к войне. Но даже в годы репрессий создавалась прогрессивная литература: левая литература времен маккартизма и литература угнетенных национальных меньшинств в наши дни.
Подобного рода парадокс всегда следует принимать во внимание: разломы надстройки могут время от времени сопровождаться вспышками творческой энергии — свет литературы способен пробиваться и сквозь пелену неблагоприятных условий. Поэтому очень важно отдавать себе отчет в преемственности периодов культурной жизни, тем более что сегодняшняя картина ее чрезвычайно фрагментарна.
Нынешнюю ситуацию в США легче понять, если учитывать маккартизм 1950-х, который, наложив своего рода социальный запрет на радикальные идеи и все наследие радикализма, почти искоренил движение левых, вынудив его к отступлению на широком фронте. Можно привести тому множество примеров: массовые увольнения преподавателей школ и колледжей, киноработников и издательских редакторов; «черные списки» деятелей культуры; высылки, тюремные заключения коммунистов. Все это наложило глубокий психологический отпечаток на культуру Америки, вот почему и возникшее в 1960-е годы движение «новой левой», с его пафосом борьбы за гражданские права и против войны, никак не осмысляло себя в контексте национальной истории, оно было как бы лишено всякой опоры в прошлом. «Новые левые» нажимали на стихийность «хеппенинга» — в литературе это отозвалось «ротапринтной революцией»: кустарное производство книг, отпечатанных на мимеографе, выпуск малоформатных подпольных газет анархистского содержания. Продукция эта зачастую отличалась низким литературным качеством.
Изгнание совести
В. Симонов
В других американских семьях перед обедом молятся. Складывают ладони у подбородка и молча застывают над тарелкой.
Здесь играли музыку. Отец, седой, красивый своей мудрой старостью патриарх, играл на скрипке то, что играл, наверное, всю жизнь — скачущий, прозрачный мотив. В нем было что-то от шарманки: неторопливый, размеренный бег мелодии по кругу.
Под такую музыку в салунах танцуют «сквэрданс» — народный танец американской глубинки. Здесь, в городе Альбукерке, он еще не пал ниц перед рок-музыкой. Альбукерк — это в приграничном штате Нью-Мексико. В краю еще не вытоптанных традиций.