Я люблю весну. Она как подтаявшее мороженное. Уже ярко и светло становиться, течет все, а по ночам холодильник Деда Мороза включается, и морозит, морозит! По утрам даже автомобили у многих спят, и заводиться не хотят; лужи как зеркало, разбежишься и прямо до начальной школы скользишь! Да что там до школы, можно сказать, прямо до класса скольжение пробуешь!!! Еще и веником по дороге получишь, для острастки за испорченные полы. Ну, это не больно, а для порядка. Все знают, что тетя Нюра детей любит — всегда найдет время успокоить и защитить если что.

А сегодня совсем здорово — каникулы начались! Завтра в цирк идем. По этому поводу мама срочно решила подстричь нас с папой. Но папа почему–то отказался. Он быстро собрался и решил все по–другому: предложил меня в парикмахерскую отвести, и «культуру» там навести. Он, еще торопясь добавил, что там пострижет…

подстригет… подстрижет… тьфу ты голова деревянная, в общем — побреется!

Мама нагладила мне брюки и рубашку, одела парадную «телогрейку». Папа, конечно, говорит, что это шерстяная безрукавка, но каждому малышу понятно, что это телогрейка. Я даже считалку знаю: «Быстро, быстро телогрейка, тело мне теплом согрей–ка!!!» А еще мультик есть про кота Матроскина, и вообще… додумать что там «вообще» я не успел, потому как меня собранного взяли за руку и потащили к лифту. Я сильно расстроился, потому что не успел взять с собой любимые игрушки: бравого солдата Прошку, и мотоцикл с педалями, а еще голову от старой куклы — я её хотел на руль одеть. Ведь когда–то на всех кораблях спереди стояли фигуры морских дев! А мой мотоцикл, что — хуже корабля?! И я хочу деву!!!

Папа возвращаться не стал. Мы спускались по лестнице. На лестничном пролете между этажами курил незнакомый дядя. В руке он держал пустую майонезную банку и стряхивал туда пепел от сигареты. Папа собирался поздороваться, но я его перебил, потому что я увидел такое!!! Я сразу забыл об игрушках, и радостно завопил:

Наконец–то наступило Утро! У меня замечательное настроение! Еще бы, ведь выходные впереди. Сегодня суббота. Вон, в окна солнцем как плещет. С кухни вкусный запах доносится, это мама что–то праздничное печет. Нас с папулей порадовать хочет! Я давно проснулся, только лежу тихо как мышь, чтобы не подняли зубы чистить и завтракать. Ну конечно я: встану, почищу, позавтракаю, и такое прочее… Но сейчас–то такая расслабуха, и можно подумать: о том, о сем, о жизни в общем. Мама с папой уверяют меня, что самое лучшее, то есть самое веселое и интересное время жизни это детство. Фигня все это, иначе зачем бы все дети так стремились быстрее вырасти? Просто взрослые уже забыли про свои детские проблемы. Они из них «выросли», как из детских штанишек.

Я люблю по утрам о многом подумать: о вчерашней игре со старшеклассниками из второго «Б». Как мы с ними рубились! Пусть мы им продули со счетом пять четыре; все равно я думаю, что мы выиграли, потому что: они старше, их было пятеро, а нас четыре человека, и ведь у них двое стояли на воротах! Ой…, а значит их вообще шестеро было?!!!

А вчера, какая здоровская придумка получилась со спойлером. Каждый малыш знает, что гоночной тачки без спойлера не бывает, а я придумал спойлер для бумажного самолетика. Ух, как он летал! А те же бумажные самолетики склеить попарно, кто–нибудь додумывался? А ведь летают!!! Папа тут же окрестил мою самоделку: «Летучий катамаран–дредноут!»

Столько замечательного происходит в выходные! Вот, можно еще представить, что должно случиться хорошего днем. Сегодня например… Ох!!! Как же я забыл! Мы же в кино идем, на «Как приручить дракона»!!! Ой, а если проспали и опоздали?!!

Я и не думал, что могу так быстро: вскочить, добежать, умыться, и уже сидеть за столом как ни в чем небывало, словно я здесь всегда сидел.

Сегодня я проспал школу. Нет, только не подумайте, будто я только что встал, я уже давно на ногах. Я уже успел о-очень много! И даже после всего чаю с папой выпил! А проспал я, потому что родители меня не подняли. Вы, наверное, подумали что они тоже проспали? Ха–ха! Если бы это было так… Нет! Папа встал в шесть утра и разбудил меня, сказал: «Срочно вставай, у тебя расписание в дневнике не написано!» и сразу сам лег. Только будильник себе на шесть сорок поставил. Ну, мне куда деваться? Я разлепил глаз. Затем второй. Жаль третьего нет. Я бы сказал, что еще и третий и четвертый разлепил. Впрочем, пока я разлеплял бы дальние глаза, ближние бы уже залепились и склеились… окончательно.

Что поделаешь, встал я, написал это самое расписание. На улице темень еще, дай, думаю, чуток посплю. Что было дальше я помню частями и еще мама рассказывала.

Мама встала по папиному будильнику, нагладила мне рубашку, брюки. Кофе налила, бутерброды там всякие… И решила нас будить.

Вы никогда не пробовали надуть дырявый резиновый матрац. Папа пробовал. Пока одну сторону наполнит воздухом (он его ртом качал), другая уже сдуться успевает. Но папа быстро понял, что к чему и к моему огорчению перестал накачивать — это еще летом было, на озере.

Мама так же нас поднять пыталась. Мы с папой в разных комнатах лежали. Тихо лежали, как баклажаны на огороде у бабушки. А мама бегала от одного к другому, все разбудить пыталась. Меня поднимет под мышки, поставит, — «… стой тебе говорят, футболку, футболку натягивай!» — и на ногу мне одевает. Я ей:

Сегодня мы были на ВДНХ. Это у нас в Москве так Выставка Народных Достижений зовется — папа объяснил. Он так и сказал «…сокращенно — ВДНХ». «Тогда получается Выставка Достижений Народа…, — подумал я, — ой, а что же тогда последняя буква «Х» значит?! Ладно, потом, у папы спрошу».

На выставке было здорово! Народу-у, хоть муравейник делай! Семьи золотые в фонтанах стоят, а сверху зеленые (папа сказал бронзовые) фигуры в небо некультурно тычут пальцами. На звезды показывают. У нас соседка тетя Клава есть, тоже в небо смотрит и пальцами, пальцами его… будто проткнуть хочет; чаще правда ругань сыплет на всю улицу — на головы прохожих. Увидит идущего, назовет Фэ–эс–бешником и давай его всякими словами…

А тут фигуры «с пальцами» тихие, спокойные и даже интересно, на что они ночью показывают. Еще интересно, а на тех звездах знают что в них пальцами тычут? Мы с папой потом еще зашли в павильон с акулами. Вот это было зрелище!

Из–за толстого стекла на нас глядели акулы. Они медленно проплывали мимо, разворачивались и опять плыли к нам. Я каждый раз чуть вздрагивал когда она подплывала совсем близко. Потом сказал:

— Папочка, скучно здесь… и холодно. Пойдем на солышко!

Как мы с папой в метро…

В метро мы быстро нашли места и сели. На следующей станции народу прибавилось. Мы вышли из вагона. Прошли по переходу и стали ждать поезд. Я сразу увидел женщину в белом платье с огромным животом «и как она только такой таскает?» — подумал я, и сказал папе:

— Смотри!

— Да уж…

Подошел поезд.