Вряд ли в нашей стране найдется хоть один человек, который бы не смотрел «Белое солнце пустыни», не помнил и не употреблял бы в своей речи всем известные фразы: «За державу обидно», «Таможня дает добро» и другие. Сухов, Абдулла, Петруха, Верещагин, Саид вошли в народную жизнь из-за точного отражения национального колорита героев. Немалая заслуга в этом принадлежит выдающемуся сценаристу и режиссеру Рустаму Ибрагимбекову
Рустам Ибрагимбеков хоть и не живет постоянно в Баку, однако мысли известного прозаика и кинодраматурга прикованы к родному городу. В позднесоветские времена о столице Азербайджана как городе, где сплелись культуры разных народов, ходили легенды. Сейчас, понятно, многое изменилось. Что, как, в какую сторону? Что происходит с ровесниками писателя и людьми следующих поколений? Об этом — новая его повесть.
Впервые Муртуз обратил внимание на быстротечность времени в начале третьего тысячелетия. Произошло это в новой квартире, купленной специально для дневного отдыха. (Конечно, иногда он использовал ее и по ночам, но для других целей.)
Мысли об убыстряющемся беге времени не очень огорчали Муртуза — удовольствия, которые продолжала приносить жизнь, вполне компенсировали двадцатикилограммовую прибавку в весе, легкую ломоту в суставах и еще кое-какие неудобства, легко устраняемые зарубежными пилюлями.
Потеряв родителей и жену, Муртуз понял, что надо стараться не упустить то, что дарит жизнь здоровому холостому мужчине, умеющему зарабатывать деньги. Смерть же, трижды посетившую его дом, он стал воспринимать как рубеж, к которому полагается прийти, выполнив все намеченные планы.
В щель между белыми металлическими жалюзи и стеной проникал мягкий свет угасающего сентябрьского дня. Приятно утопая в водяном матрасе широкой голландской кровати, Муртуз наблюдал, как узкий луч солнца подбирается к портрету матери, висевшему перед ним на стене, — еле заметная улыбка, не сходившая с ее лица до последних минут жизни, напомнила шутливый совет, который мать дала ему за несколько дней до смерти: «Муртуз, сынок, никогда не спи один. Вдруг проснешься ночью и испугаешься». Рано овдовевшая мать позволяла себе с ним почти мужскую откровенность.
