У мира под названием Саэти есть два смертельных врага: драконы и демоны. И тех, и других принято убивать без раздумий, без предварительных переговоров. Не подозревающий об этом дракон включил Саэти в список пунктов своей увеселительной прогулки. А ничего не знающий о других мирах демон вообще не думал о том, куда попадет, – он просто искал выход из преисподней.
Их пути пересеклись во враждебном им мире, перед ними встала задача выжить. А перед обитателями Саэти встал вопрос гораздо более сложный: может ли гениальность послужить оправданием беспросветному злу? Имеют ли право на жизнь враги всего живого, одаренные уникальными талантами? И если нет, кто возьмет на себя ответственность их уничтожить?
ПРОЛОГ
Обманув смерть, пройдя через преисподнюю, вырвавшись из адского пламени в человеческий мир, досадно обнаружить, что тебя снова пытаются убить. Досадно, но приемлемо для Зверя, убийцы и людоеда, который относится к людям гораздо хуже, чем люди к нему. А что демоном называют или Черным, так Зверь и сам не знает, кто он. Эти определения не хуже любых других, ведь надо же как-то себя называть. Имя – Тир. Порода – демон. Род занятий – убийца. По крайней мере, понятно.
Он сбежал из родного мира, чтобы в мире чужом оказаться в той же самой ситуации: под угрозой смерти. Но нельзя убегать все время, значит, нужно устраиваться на новом месте. Осмотреться, найти себе хозяина, который будет защищать и которому в обмен на защиту Тир будет оказывать услуги. Разнообразные услуги. Ведь он – мастер на все руки. Убийца, гипнотизер, врач, художник, психолог, инженер, музыкант, актер – что угодно для души? А самое главное: он может дарить бессмертие, до бесконечности продлять жизнь хозяина. Он очень ценен, демон по имени Тир.
Но его хозяином стал граф Эрик фон Геллет, человек, которому наплевать на демонические способности, на сверхъестественные возможности, на талант убийцы. Графу Эрику фон Геллету нужны были талантливые пилоты. А для демона Тира небо – родная стихия, земля же – лишь пересадочная станция.
Их, таких, набралось шестеро. Демон Тир фон Рауб по прозвищу Суслик, бывший священник Хонален Монье по прозвищу Падре, рыцарь духовного ордена Гейрманд по прозвищу Риттер, уроженец Великого Княжества Радзима Мал фон Лагодны, чистокровный лесной орк Нромагрыш Взиббмерет по прозвищу Шаграт, и человек по крови, шефанго по происхождению, талантливый полководец граф Эрик фон Геллет.
История первая
УРОКИ СМИРЕНИЯ
ГЛАВА 1
Тир был занят. Он всегда был чем-нибудь занят – это нормальное состояние любого разумного существа. Поправка: любого разумного существа, осознающего себя разумным. Редкий вид, если судить по поведению окружающих.
Последние несколько дней Тир был занят тем, что переосмысливал свои взгляды на Лонгвийца. Он по-прежнему терпеть его не мог, но обстоятельства вынуждали признать, что он его еще и недооценивал.
Обстоятельствами был уничтоженный – в буквальном смысле уничтоженный, даже руин не осталось, – вольный город Фрейстин.
ГЛАВА 2
Блудница пребывала от обновы в полном восторге. Каждый взлет для нее был как первый. Каждое возвращение домой – великое огорчение. А еще она полюбила танцевать.
Подчиняясь музыке, отдаваясь музыке, она забывала обо всем, кроме музыки и неба. Или, может быть, Тиру хотелось верить, что она забывает. Что Блудницей управляет не только он сам, но и ее собственная воля.
Без «может быть». Верить – хотелось, но, увы…
У Блудницы была воля, у Блудницы была душа, но Блудница оставалась машиной – существом, полностью зависящим от человека… от демона. Все равно. Сама она, даже если бы захотела, не могла перехватить управление. Прервись контакт пальцев с податливыми кнопками, и Блудница погасит двигатели, пролетит какое-то время по инерции, а потом просто повиснет между землей и небом. Она будет недовольна, она будет настаивать на продолжении полета или – как в последнее время – на продолжении танца, но вести в этом танце способен только Тир.
ГЛАВА 3
Хорошо было влететь под крышу родного ангара. Игнорируя восхищенные взгляды, лихо развернуться и посадить машину точнехонько на козлы. Особый шик был в том, чтоб проделать это всем пятерым одновременно.
Раньше по их поводу заключались пари: пилоты и техники никак не могли поверить, что возможно вот так, всем вместе, абсолютно синхронно совершать взлет и посадку. Нарушая при этом, кстати, правила техники безопасности, потому что взлетать и садиться следовало на летном поле, а в ангар машину доставляли техники, и они же устанавливали ее на козлы.
Пари давно уже не заключались – нынче каждый первокурсник знал о том, на что способна Старая Гвардия, а чего не знал, то придумывал. Легенды рождались и множились, изменяясь при передаче из уст в уста и из газеты в газету настолько, что порой невозможно было понять, какой же из старогвардейских подвигов послужил исходным материалом.
ГЛАВА 4
Что делать, Казимир не знал. Но просить помощи ему не хотелось. Он не считал зазорным обращаться за консультациями в тех вопросах, в которых не был специалистом, но совершенно невозможно было расписаться в своей некомпетентности сейчас, когда Моргенштерн был собран и испытан, а обещанного оживления так и не произошло.
В чем проблема, Казимир не понимал. Работая над машиной, он все сделал правильно, он вложил в болид душу. Не в буквальном смысле, конечно, но все равно этого должно было быть достаточно, отец говорил, что этого достаточно, а отец знал о живых машинах все, что только может знать изобретатель о своем детище.
Да, отец работал в другом мире и машины собирал не из стали и дерева. Светлому князю Себастьяну Мелецкому служила материалом чистая энергия, почерпнутая на разных мировых планах и искусно заключенная в материальную оболочку, однако сам он всегда говорил, что с энергией должны работать люди, а драконы способны вложить душу в любой объект. Главное, подойти к процессу с любовью, а в идеале – создать этот объект своими руками… Речь не шла именно о руках, смысл был в том, чтобы создать самому, а чем – неважно.
ГЛАВА 5
Казимир был из тех людей, кто, столкнувшись с неодолимой силой, с принуждением, которому не способны противостоять, предпочтет умереть или уйти, но не подчиниться. Многие люди считают себя такими, но когда доходит до дела, выясняется, что большинство предпочитает уступить, смириться с неодолимостью, склониться перед принуждением. Правильный, между прочим, подход.
А вот у Казимира – неправильный.
Но неужели Мечники действительно следят за всем в Саэти, что выбивается за рамки обыденности?
Хм, ну даже если и следят? Что с этим можно сделать? Ничего. Значит, не стоит и трепыхаться: не трогают – вот и ладно.
