Несколько шагов, чтобы исчезнуть

Ипатова Наталия Борисовна

Дело тов. Дзержинского, лучшего друга детей, живет теперь уже в среде малолетних орков, эльфов и гномов.

Время от времени начальник участка устраивает разнос, который детективы меж собой прозвали неприятным словцом из орочьего языка. Кто-то, может, и пореже огребает, а кто – чуть не каждый день, по делу и без, в зависимости от ноги, с которой поднялся этим утром Баффин, и мухи, его укусившей. Недаром Рохля, утешаясь миллионной чашкой кофе и моим молчаливым сочувствием, пустил рыжую гриву по плечам – спрятал пылающие уши, и уж я не стал его добивать. Тем более, в паре «человек-тролль» второму следует знать свое место, будь он, как я, хоть триста раз в костюме и галстуке.

Он сказал, что не возражает ловить за руку растратчиков, взяточников, нелегалов, даже бандитов за горло… и даже маньяков, неудобно повторить – за что, поставил локти на стол и в жесте отчаяния запустил пальцы в шевелюру. С детьми пусть возится детский отдел. Маньяки проще.

Я сказал, что, по-моему, он своими руками хоронит свою карьеру, получил ожидаемый ответ, что процесс саморазрушения запущен давно, и что вообще это не мое собачье дело, я примирительно согласился и молча продолжил рассматривать стильные кожаные заплатки на рукавах его зеленой куртки. Детективный и психологический опыт подсказывают мне, что назначение их скорее практическое, чем декоративное, что иглой – никогда ведь не признается! – сам, чертыхаясь, орудовал поздно вечером или в выходной… к слову, а когда у нас был последний выходной?… Мнится мне, видел я эту куртку в ее прежние времена, задолго до наивной попытки выдать ее за нечто совершенно иное.

Молодой мужчина любой расы по закону обязан отслужить либо в армии, либо в полиции, либо в пенитенциарном учреждении, и Дерек Бедфорд всем своим видом демонстрирует: «посмотрите, что будет, если вы тут застрянете!» Бледное, припухшее от недосыпа лицо, удивительным образом сохраняемое в состоянии двухдневной небритости, пожалуй, даже мужественной, когда б впечатление не портил его набор из двух стандартных сменных выражений: «сколько можно!» и «нафиг надо?». Глядя на него, запущенного и неухоженного, последним гасящего свою лампу, молодые кадры утекают у нас буквально сквозь пальцы.

Женщины любят веселые глаза. Даже тролльчихи.