Когда моя личная жизнь в очередной раз зашла в тупик, я решила идти в международное брачное агентство. Через знакомых узнала, что хорошие результаты имеет фирма «Стефания». Туда и подалась. О том, какую сделать фотографию для заброса в Интернет и какой написать текст о себе, я уже знала. Общеизвестно, что почти все мужчины на свете, независимо от возраста, статуса и места проживания, помешаны на сексе. В этой связи мой фотоснимок и рассказ о себе были соответственными. Естественно, в рамках приличия.

Результаты не замедлили сказаться уже на следующий день. На меня обрушился шквал писем от жаждущих большой и светлой любви мужчин. Мною заинтересовались скандинавы и французы, арабы и австралийцы, итальянцы и англичане… Но самый, я бы сказала, чудовищный интерес был у американцев.

В самом начале хочу оговориться, что эти заметки очень субъективны и написаны из самой что ни на есть техасской Тьмутаракани — городка Виктория. Вероятно, жизнь в других местах Америки совсем иная, но мне об этом пока ничего не известно.

Итак, я стояла в Хьюстонском аэропорту и с трудом верила в то, что наступил конец утомительному перелету и вообще всей моей предыдущей жизни. Был ноябрь одна тысяча девятьсот девяносто девятого года. Жара плавила воздух. И передо мной, насколько хватало глаз, простиралась прекрасная страна Америка.

Вначале все было похоже на одну большую тарелку каши. Все смешалось: люди, улицы, магазины. Примерно месяц я не могла понять, по какой дороге мы едем и в каком магазине находимся. Все яркое, большое и какое-то одинаковое. Потом стала разбираться: на этой улице, вон за той большой пальмой, наш дом. Это магазин «Н. Е. В.», здесь мы покупаем продукты. Дальше — больше… Сейчас, спустя три месяца, чувствую себя, как рыба в воде.

Самое большое потрясение первых дней — пустые улицы. Хоть целый день ходи по городу, не встретишь ни одной живой души. Впрочем, «ходи» — громко сказано, так как тротуары предусмотрены только в центре. Куда не глянешь, везде одни дома и машины. Такое впечатление, что попал на планету, где только что погибла цивилизация. Но в этой пустоте ничего удивительного нет, Техас — очень жаркий штат и народ здесь передвигается исключительно на колесах. Даже зимой, если это время года можно так назвать.

Второе потрясение — толстые люди. Я, конечно, и раньше знала, что американцы имеют эту проблему. Но о масштабах трагедии, до приезда сюда, даже не догадывалась. Это просто кошмар, когда где-нибудь в супермаркете на тебя надвигается гора мяса. Изо всех сил стараешься не смотреть, так как глазеть вообще неприлично, а на, извините, уродство тем более. Естественно, эти люди очень страдают. У них куча проблем с личной жизнью, работой, здоровьем. Но, увы, — это плоды американской индустрии вкусной еды. А еда здесь, на самом деле, бесподобная!

Большое место в моей теперешней жизни занимает школа. Будущий муж привел меня сюда буквально через три дня, после моего приезда в Америку. Меня посадили в класс с латиноамериканцами, которые проучились здесь уже год. Я была в шоке. Во-первых, как я буду постигать английский на испанском? Во-вторых, как я буду всех догонять? В-третьих, мне вообще сразу все не понравилось и я чувствовала себя персонажем примитивной мексиканской «мыльной оперы». Некоторое время я ходила в школу, как на каторгу. Студенты (так здесь называют учеников) были все на одно лицо. Мисс Линн (учительница) казалась странной, а уроки нерациональными. Но время шло. И где-то через месяц я почувствовала, что меня тянет в школу и я-таки заговорила на английском.

Конечно, я всех догнала, а некоторых и перегнала. Но не потому что такая умная. Просто у меня и в школе, и дома постоянно англоязычная среда, а у других нет. Дело в том, что в Техасе почти все говорят на двух языках. Поэтому, если ты заговоришь в магазине или ресторане на испанском, тебе ответят на этом же языке. Плюс двуязычное телевидение и газеты. Ну и в семьях все говорят на родном языке.

Совсем другими стали казаться и люди. Это только в дешевых сериалах с отвратительным переводом латиноамериканцы глупые и наивные до идиотизма. На самом деле очень душевные и смекалистые. Я смотрю на своих одноклассников и думаю, что эти человеческие типажи я уже встречала и в моей школе, и в моем университете на родине. Вот Хуанита из Мексики. Тихая, аккуратная, добросовестная, ни при каких обстоятельствах не прогуливает занятия. Никогда не поднимает руку, даже если знает урок на отлично. Хуанита частенько подвозит меня домой после школы. Автомобиль у нее такой же, как и она: скромный, чистенький, всегда на ходу. Вот красотка Кэрин из Колумбии. Муж у нее врач-анестезиолог, очень симпатичный и общительный парень. Кстати, американцам нравятся женщины из Центральной и Южной Америки и они охотно на них женятся. Как правило, латиноамериканки хорошие хозяйки и матери, а также верные жены. К тому же они очень покладистые и чувственные. Кэрин сидит впереди меня и я имею возможность любоваться ее фигурой фотомодели. Иногда она потягивается и тогда на талии оголяется миниатюрная цветная татуировка, которая смотрится очень сексуально.

Наиболее теплые отношения у меня с мексиканкой Мерседес. Она живет недалеко и мы частенько ходим вместе в школу. Муж Эдвард у нее по ночам возит почту из Виктории в Корпус Кристи и зарабатывает неплохие деньги. У них хороший дом и прекрасная машина. И вообще они очень милые, гостеприимные люди. Вторая подружка — бабушка Андреа. Ей уже за 60 и она живет в Америке 30 лет. Каждый день она приезжает на занятия на разбитом «траке», но страшно нарядная и красивая. Мы с ней сошлись на почве любви к нарядам и шопингу. Она всегда мне подсовывает газеты с объявлениями о хороших распродажах.

Есть у нас в классе и мужчины. Например, обояшка Луис, которого о чем на уроке не спроси, он ответа не знает, но всегда говорит «О'кей» и обворожительно улыбается. Имеем мы и заядлого рыболова Августина. Он иногда приносит в школу огромных карасей и раздает одноклассницам. Хотел как-то дать здоровенную рыбину и мне. Но мой муж речную рыбу не ест, потому считает ее «сорной», тем более если она выловлена из местной речушки Гваделупэ (Эх, не едали он рыбки из нашей Красной речки!).

Увы, но это правда. Здесь, в Америке, я уже успела получить уроки хамства. И что интересно, мне их преподнесли бывшие соотечественники.

Когда я только сюда приехала, бросилась звонить запорожским знакомым, которые прибыли в США в предыдущие годы. Первый звонок был очень близкой когда-то подруге. Говорю ей, дескать, так и так, я теперь тоже здесь, из Запорожья прилетела только неделю назад… Я думала, что она начнет меня расспрашивать об общих друзьях, жизни на родине, но не тут-то было. В ответ прозвучало: «Ну и шо дальше?» Я, конечно, оторопела. Потом она спросила, какой годовой доход у моего мужа? На тот момент я этого не знала, но мне было стыдно в этом признаться (не по-американски как-то) и я брякнула «от фонаря»: «100 тысяч долларов». Она немного помолчала и сказала: «Так он у тебя просто нищий!» На этом разговор закончился. Теперь-то я уже знаю, что назвала ну очень крутую сумму. Такие деньги для Америки — это уровень гораздо выше среднего и их получают далеко и далеко не все. Знаю теперь я и то, что многие русские здесь озлоблены и буквально страдают от чувства зависти. Потому что амбиции большинства иммигрантов так и остались в Штатах неудовлетворенными. Кстати, как сказали мне другие знакомые, муж моей бывшей подруги едва вытягивает 12 тысяч в год…

Второй звонок тоже был к некогда близкой приятельнице. На вопрос: «Не скучает ли она по дому?», она тоже ответила не лучше: «А шо я там забыла?» Зато она очень весело рассмеялась, когда узнала, что у меня трудности с английским. «Без языка ты тут никто!» — радостно сказала она и начала учить, что нужно делать, чтобы скорее влиться в языковую среду. Я поблагодарила ее за советы и сообщила, что помимо всего этого я еще занимаюсь с профессиональными преподавателями 20 часов в неделю. Она попросила повторить цифру и на прощанье буквально убила фразой: «Все равно ты тут никто!» Что любопытно, сама она, живя здесь 7 лет, до сих пор толком не знает языка.

Но не будем о грустном. Есть у меня и хорошие контакты с бывшими соотечественниками. Очень теплые отношения с тремя запорожцами Геной Кишичьяном, Наташей Коваль, ныне Гейер и Ирой Есаковой, после замужества Стефенс. Гена с семьей живет в Нью Йорке уже около 10 лет. По-прежнему такой же душевный и открытый. Перед моим отъездом в Америку мы осенью прошлого года встретились в Запорожье, где он проводил отпуск. Послонялись по городу, поговорили, посидели, как водится, в кафе «Маленький Париж». Еще тогда, узнав, что я еду к американскому жениху, он дал мне хороший совет. Он настроил меня на то, что американцы — очень конкретные люди и с ними нужно вести себя соответственно. Например, если будущий муж спросит: «Хочешь ли ты это?», нужно ответить или «да», или «нет», а не так как у нас «может быть», «я не знаю», «а как ты думаешь?»… Как я теперь вижу, это был очень мудрый совет.

Первое время я часто звонила Гене. Он был нашим семейным переводчиком, потому что порой возникали серьезные вопросы, а мы с мужем не могли друг другу все как надо объяснить. Сейчас я звоню ему реже, но всегда помню и испытываю чувство благодарности.

Сейчас уже трудно вспомнить, когда это произошло. Но в один прекрасный день мое замечательное чувство абсолютной безмятежности сменилось отвратительным чувством полной безысходности. Кажется, это произошло в тот день, когда мы обратились в тутошнюю «Скорую помощь». А обратились мы туда на предмет того, что у меня неожиданно поднялась очень высокая температура. Джек страшно перепугался и мы поехали в госпиталь. Нас встретили очень внимательные люди, кабинет был напичкан великолепной аппаратурой, а интерьер блистал чистотой. У меня взяли анализ крови и сделали тест на беременность, взвесили и измерили кровяное давление, потом долго заполняли медицинскую карточку, в которой отметили все мои хвори с рождения и по сей день… На этом все и закончилось. Никакой помощи, никаких предписаний! Единственное, что мне сказали, что, если я себя почувствую хуже, то могу снова сюда приехать. И выписали огромный счет. И это при том, что у меня есть дорогая медицинская страховка, за которую мой муж ежемесячно платит почти 300 долларов. Но страховка эта очень хитрая. Первые три визита ты оплачиваешь сам, а потом уже она начинает действовать. Я, как человек не привыкший к платной медицине и к такому профессиональному беспределу, была в шоке… Что интересно, медстраховки здесь есть далеко не у всех и люди по разному выходят из положения. Одни ездят лечиться в Мексику — там значительно дешевле. Другие находят клиники, где практикуются студенты и отдаются в их руки. Третьи годами не обращаются к врачу… А вообще, американская медицина очень сильная. Здесь даже лечат рак. Но при наличии денег. И как я поняла, система здравоохранения здесь в первую очередь — бизнес, а потом уже помощь человеку.

Я чувствовала себя отвратительно, хотя температура начала потихоньку спадать. Она была вызвана тем, что мой организм плохо адаптировался в субтропическом климате. К тому же на улице стояла дикая жара, а в помещениях из-за кондиционеров — страшный «колотун». Вот я все время и простужалась. Больше о том злосчастном времени я ничего не помню. Но с тех пор на меня напала, что ни на есть, скука скучная. Мне стали не милы моя школа и мой спортзал, я с трудом общалась с мужем и с чудной соседкой по апартаментам мисс Вегой… Почему? Потому что я стала вникать в финансовые вопросы и вообще стала видеть немного дальше своего носа.

Деньги, деньги, деньги. Экономия, экономия, экономия. Накопление, накопление, накопление. Это, пожалуй, три самые главные вещи, которыми озабочены американцы. Даже очень состоятельные, не говоря уже о среднем классе. Опять же, почему? Потому что они с младых ногтей думают о старости и мизерной пенсии, потому что страшно боятся заболеть — это крах!

Чтобы немного отвлечься от грустных мыслей, расскажу о спортзале и мисс Веге. Я посещала женский клуб «Супер боди» с тренажерами, сауной и джакузи. Что примечательно, местное население абсолютно неправильно пользуется этими благами. Женщины, как ненормальные, по несколько часов берут «велосипед» и «лыжи», в сауну ходят в кроссовках и одежде, а джакузи, прекрасный водный массаж, игнорируют совсем. И почему-то не хотят заниматься на тренажерах, которые помогают избавиться от живота и второго подбородка, а накачивают ноги… Но я уже воспользовалась всем этим сполна! Пошла же я в «супер боди» по той причине, что тоже начала набирать от безделья вес. Американские мужчины, кстати, хоть сами в большинстве толстые, бредят худыми женщинами. А вообще, школа, спортзал, дом, магазины — это, если так можно выразиться, «джентльменский» набор русских жен.

Итак, я ходила в спортзал несколько месяцев. И тем не менее вес не сбросила, хотя чувствовала себя великолепно и радовалась уже тому, что не толстею. И, если честно, я не видела там ни одной женщины, кто бы, с помощью всех этих машин, похудел. Похоже, что это миф, а по нашему «дурилка картонная». Хотя, после занятий, чувствуешь себя так, словно только что родился. Впрочем, могли бы быть и другие результаты, если бы кто-то это контролировал и давал ценные указания…

Сбылась мечта идиота! Я побывала в Мексике! Почему идиота? Ну, во-первых, потому что нормальные люди едут, как правило, в более цивилизованные страны. А, во-вторых, граждане США не больно балуют своим вниманием Латинскую Америку. Но так как я еще не совсем американка и сама родом из далеко не процветающей державы, то Мексикой просто бредила. И меня не страшили бытовые неудобства, которые там встречаются на каждом шагу. Например, первое, что берут с собой люди, отправляющиеся в эту страну, — это лекарства от диареи. То есть, извините, от поноса. Потому что там очень плохая вода и в некоторых городах ее даже не рекомендуют использовать, когда чистишь зубы… Но не будем о банальном…

Самое замечательное в этой поездке было то, что мы отправились туда не в качестве туристов, а как гости. В один прекрасный день моя подруга Мерседес сообщила мне, что у ее Эдварда скоро отпуск и они намереваются поехать на машине к ее мексиканским родственникам. И предложила мне с мужем разделить их компанию. Конечно, я с радостью согласилась и уговорила Джека, который, кстати, абсолютно не сопротивлялся.

Маршрут путешествия намечался следующий: Монтеррей-Манты-Тампико-Мехико. К сожалению, мы с Джеком, за неимением времени, побывали только в первых двух городах. Но и этих впечатлений для начала оказалось достаточно. Тем более что, как я уже говорила, мы познакомились с Мексикой «вживую», а не бродили по исхоженным туристским тропам, хотя и без этого не обошлось.

Как известно, Монтеррей — второй по величине город этой страны. Здесь очень много памятников истории и архитектуры, мест, где можно отдохнуть и хорошо провести время. А вот Манты — маленький провинциальный городишко, примечательный разве только тем, что здесь родилась и выросла моя подруга Мерседес. Но и там, и здесь мне было одинаково интересно. Потому что Мексика — это не только великолепные картины Диего Ривераса и величественные пирамиды ацтеков и майя. Это простые люди, это лица детей и стариков, это кривые улочки старого города, это чашка кофе в Богом и чертом забытой таверне на окраине… И что примечательно, именно за этими непарадными дверьми любой страны непременно попадается что — то такое, что навсегда врезается в память. А встречаются даже и чудеса. О них я сегодня и расскажу.

Чудо первое

Это был просто кошмар! Перед поездкой домой у меня пропал сон и аппетит. Я ходила по дому, как сомнамбула и отсчитывала не то, что каждый час до отъезда, а и каждую минуту. Джек, понимая мое состояние, не трогал меня: не просил ни есть ни пить и, вообще, как-то притих. Только периодически спрашивал: «Ты вернешься?»… У него откуда-то появилась навязчивая идея, что я уеду навсегда. Но возвращаться в Украину насовсем я не собиралась. Но так поскорее хотелось повидать сына, друзей, Запорожье, что аж какая-то внутренняя дрожь пробивала…

Словом, я едва дожила до того момента, когда самолет поднялся в воздух в Хьюстоне и приземлился в аэропорту Киева. Утомлять вас описанием полета и таможенного досмотра я не буду. Скажу только, что в Борисполе мне предложили заплатить пошлину на ввозимые подарки. А их было очень много — только по списку я везла презенты для 35 человек и сыну накупила одежды и обуви года на два вперед. Но меня, закаленную в свое время поездками в Польшу и Румынию, не так-то легко было взять голыми руками. В результате, я никому не заплатила ни пенни и слегка потрепанная, но непобежденная «выкатилась» со всем своим чудовищно огромным багажом на привокзальную площадь. Самое сильное первое впечатление — вокруг все говорили на родном языке. Это было так упоительно!

В Запорожье я добралась к 8 часам утра. Меня встречал сын. Сын… Юра… Боже, какое это было счастье увидеть его снова! Но каким же огромным, под два метра, стал он за эти два года! Дома все стояло на своих местах, словно я только вчера отсюда вышла погулять. Юрка мне потом признался, что два дня «вылизывал хату» и даже приглашал для инспектирования мою подругу: так ли все в квартире, как было при маме? Не успела я оглядеться по сторонам, как уже стали подтягиваться гости. Разумеется, все с бутылками. К 11 часам утра в доме дым стоял коромыслом, а народ все валил и валил. К вечеру я едва стояла на ногах и в прямом, и в переносном смысле. На следующий день все повторилось. Плюс постоянно трещал телефон и начало проклевываться чувство «сытости». На утро я проснулась со страшной головной болью и с мыслью из старого, но всегда актуального анекдота: «Лучше бы я умер вчера». Что не говорите, а в Америке так и столько не пьют и отвычка таки сказывается… Тут в дверь позвонил сосед Серега с заманчивым предложением сгонять за пивком… После этой «опохмелки» мне стало еще хуже. «Нет, пивом голову не обманешь, — мудро изрек Серый и мухой слетал за водочкой. Что было дальше нет смысла рассказывать, все знают чем заканчивается плохо организованное похмелье… Впрочем, уже через два дня я была „живее всех живых“. И тут я почти по-лермонтовски огляделась с „холодным вниманьем вокруг“».

Мама дорогая! Сколько сюрпризов меня ожидало в городе, в котором я родилась, выросла и прожила большую часть своей сознательной жизни! Первое, что я поняла: самое чудовищное изобретение человечества — это типовые многоэтажки с вечно грохочущим лифтом, зловонным мусоропроводом, заплеванными подъездами, выкрученными лампочками, квартирами-клетушками и опять же зловонными мусорными баками под окнами. Второе, жить в городе с такой жуткой экологией просто нельзя — голова у меня от недостатка кислорода кружилась до самого отъезда. Дальше — больше. Оказалось, что я напрочь отвыкла от нашего транспорта. Даже от такси. В один из первых дней я села в машину с шашечками, а, когда мы поехали, то сразу не могла понять почему это меня так подкидывает на заднем сиденье. Спасибо, водитель просветил о качестве забытых мною дорог и машин. И никто не пользуется ремнями безопасности. Неразумная беспечность, граничащая с самоубийством… О троллейбусах-автобусах даже не говорю. Толчея, ругань, вонь… Я разучилась таскать сумки с базара. Какой это все-таки кошмар переть по жаре десятикилограммовую торбу. А если еще в доме лифт отключили?… Я разучилась готовить на газовой плите и даже готовить из наших продуктов — кур нужно дощипывать, картошку, морковку отмачивать от грязи в воде… Я не умела уже стирать по-нашему и тем более гладить… Но самое неприятное — в кране не было горячей воды. А я элементарно проснуться утром не могу, если не постою под контрастным душем… Как все-таки неудобно жить в родной стране! Меня неприятно поразила манера людей общаться. Все говорят на повышенных тонах, «грузят» своими проблемами. Я просто сходила с ума от этого потока отрицательной информации. Также было не по себе от неуместной и нерациональной моды улицы. Женщины среди бела дня одеты в кофты с блестками, в неимоверные туфли на каблуках. И почему это у нас считается нормой купить одну какую-то сногсшибательную вещь и носить ее «в хвост и гриву», пока к коже не прирастет… Не самое лучшее впечатление осталось и от телевидения. Программы неинтересные, сериалы бездарные, реклама просто не выдерживает никакой критики… Но самое интересное, что при всем при этом, почти все, кого из знакомых я встречала, высказывали сожаление, что в Америке мне скучно и меня мучает ностальгия. Дорогие мои соотечественники, я вас очень люблю. И Родину свою люблю. Ее ведь как мать не выбирают. Но почему мы такие самонадеянные? Почему считаем, что умнее, добрее, душевнее нас никого нет на свете? Наслушались, наверное, Задорнова и Вилли Токарева. Да и Ильф с Петровым масла подлили про «загадочную славянскую душу». А ведь наши разговоры по душам, по большому счету, — это только пьяный треп на кухне.

В те дни, когда произошли трагические события в Нью-Йорке, я была дома. Телевизор я смотрела редко, поэтому в то утро его не включала. Тут как раз и позвонил Серега: «Ирка, быстро включай телевизор. В Америке сейчас такое!» Я нажала кнопку. Аппарат зашипел, заискрился и… заглох. Дальше обо всем происходящем меня информировали друзья по телефону. Первые дни я пребывала в состоянии шока. Страшно боялась за Джека, переживала, что обратная дорога в США будет сопряжена с трудностями. К счастью, Джек звонил мне каждый день. Когда я рассказала ему историю о сгоревшем телевизоре, он сказал: «Это чтобы ты не волновалась, дорогая». Господи, как я могла уехать от него на целый месяц?

И вот я снова, после поездки в Украину, — в Америке. И, надо же, первые две недели — сплошной стресс! Наверное, сказывалось то, что вернулась нервная, с разбитым пополам сердцем и, вообще, с каким-то шлейфом взвинченности. Впрочем, первое утро по возвращению было на самом деле, замечательным! Когда я опять проснулась под звон колоколов (у нас на соседней улице католическая церковь), душа прямо-таки воспарила к небесам. А когда в такт колокольной мелодии стала привычно «подпевать» соседская собака, то меня вообще захлестнуло ощущением счастья. Я дома! Джек рядом! А сквозь жалюзи пробивается яркое и звонкое техасское утро! Но потом началось…

После месячного перерыва я впервые села за руль и отправилась на почту. Кажется, ничто не предвещало беды. Как всегда я аккуратно и, якобы, предусмотрительно припарковалась на отшибе (от греха подальше), выключила мотор и зашла в помещение. Через несколько минут я вышла и увидела, что очень близко к моему автомобилю припаркована новая «Шевроле-Импала». И тут-то все и произошло. Я выруливала очень старательно, но каким-то непонятным образом все-таки зацепила и поцарапала сверкающий зад соседки. В мгновение у меня отхлынула кровь от лица и нахлынуло чувство ужаса. Я оглянулась по сторонам — вокруг не было ни души, — торопливо зарулила и… скрылась с места происшествия. Поехала, куда глаза глядят: по каким-то улицам, потом по магазинам… А внутри меня засел такой маленький, лохматенький и жуткий чертик. Страх!!! Это потом я уже думала: и чего это я так испугалась? Ведь со всяким такое рано или поздно случается, тем более что страховка на руках. Но я позорно удрала.

Когда основательно наездившись по городу и, вроде, немного успокоившись я отправилась домой, то, при выезде из боковой улицы, меня опять как-будто пронзило током. Возле нашего дома стояла полицейская машина. Я в панике прошмыгнула мимо и юркнула в переулок. Потом поставила машину возле Макдональдса и стала наблюдать за полицейским. Сидела я машине, дрожа как осиновый лист, часа два. Столько же сидел в своей машине и коп. Потом он уехал, а я бросила автомобиль на стоянке и пешком пришла домой. Представляете, как я усугубила положение? Ведь с места ДТП скрываются или те, у кого нет водительских прав или страховки, или те, кто находится в нетрезвом состоянии или под действием наркотиков. За такое, бывает, и в тюрьму сажают.

Когда Джек вернулся с работы, я ему ничего не сказала, хотя он был удивлен, что я дома, а моей машины нет. Уж и не помню, что я ему наплела. Мы поужинали, муж пошел смотреть телевизор, а я собралась идти за машиной. Тут в дверь и позвонили. Я выглянула в окошко и обомлела. Это был полицейский. Я залетела в спальню, путано объяснила Джеку ситуацию и спряталась в ванной. Джек сказал нежданному гостю, что меня нет дома и он ничего не знает. Коп уехал, оставив телефон.

Как потом выяснилось, мое позорное бегство с места происшествия видели люди из соседнего офиса, записали номер машины и позвонили в участок. Из-за этого и разгорелся весь сыр-бор. Сама хозяйка машины, кстати, никаких претензий не имела. Но у страха, как известно, глаза велики. Так я испортила себе жизнь аж на целые две недели. Именно столько времени не появлялся полицейский, который все-таки должен был довести это дело до конца, а я шарахалась от каждого звонка и шороха за дверью. Когда он, наконец, приехал, то только осмотрел мою машину и заглянул в страховку. Ну и спросил: почему уехала от почты, не дождавшись владелицу «Импалы»? Я сказала, что не знала и не почувствовала, что задела чужую машину. То есть вовсе. На этом инцидент был исчерпан. У меня гора свалилась с плеч и те же горы захотелось сворачивать от радости. Что я и принялась делать буквально на следующий день.

У меня две новости. Одна — хорошая, а вторая — плохая. Я нашла приличную работу. Это хорошая. И у меня стал «замыливаться» глаз. Это плохая. Впрочем, не берусь утверждать, что новость под номером 2 уж совсем никудышняя. Это с какой стороны посмотреть. Да, за эти два с половиной года я почти утратила свежий взгляд на Америку и все вокруг перестало быть необычным. Но я начала здесь просто по-настоящему жить и воспринимать жизнь, как нечто само собой разумеющееся. То есть перестала чувствовать себя в гостях и почти полностью вошла в роль хозяйки. Посему давайте плохую новость запишем тоже в хорошую. Договорились? Вот и замечательно!

Итак, я получила сертификат ассистента медсестры и стала искать работу. Планку для начала я установила пониже: английский, увы, по-прежнему остается лимитированным, опыт практической работы — нулевой. Коротко по поводу языка. Если кто-то думает, что попав в языковую среду, мгновенно заговорит на английском, то глубоко ошибается. Это такая глыба, что переворачивать нужно годами. Я даже не знаю, почему раньше думала, что все так просто. Получается, не зря лингвисты утверждают, что освоить разговорный можно за два года, а полностью овладеть — только через шесть лет. И все-таки лимитированный — это не так уж и плохо. Сегодня я могу без напряжения сформулировать любую свою мысль и меня каждый поймет. Хотя хотелось бы, конечно, изъясняться более виртуозно. И без акцента. Хотя, опять же, наш славянский прононс люб американскому уху. Об этом все здесь хором утверждают. Ведь это не испанский или индийский, а тем более китайский или, что еще хуже, арабский… Короче, вы меня поняли… А я закрываю глаза и пытаюсь поверить в это безоговорочно.

Первое место, куда я отправилась со своим сертификатом, был дом престарелых и инвалидов. Меня взяли сразу. Нет, схватили с руками и ногами. Правда, и здесь мне пришлось сдавать еще один экзамен. Письменный. Я тяжело вздохнула (как надоели эти тесты!), но делать было нечего, я сконцентрировалась и правильно ответила на все вопросы. Потом два дня мне крутили видеофильмы и рассказывали и показывали, как нужно здесь работать. Потом началась работа. Я была счастлива и несчастна одновременно. Наконец, я что-то делаю, получаю деньги и все это при хорошем расписании. Но как же тяжело и нудно было трудиться на этой благородной ниве!!!

Но вначале о том, что такое рядовой американский дом престарелых и инвалидов. Как вы догадались, здесь обитают больные или одинокие старики. Комнаты на двоих, трехразовое питание, медицинское обслуживание, культурная программа, несколько раз в месяц поездки в церковь и магазин… Мое мнение — это рай для немощных. Уход очень хороший. Видела здесь людей, которые десятилетия лежат парализованными — и ни одного пролежня. Все сыты, умыты, не обделены вниманием. Куча всяких механизмов, приспособлений для передвижений и манипуляций. Словом, человек в тяжелейшем состоянии продолжает относительно полноценно и достойно жить, не являясь при этом обузой для детей и родных. Но американцы как огня боятся домов престарелых. Наверное, потому что они очень семейные люди и уход из-под одной крыши с близкими так для них трагичен.

Работала я в доме престарелых три недели. Кормила стариков с ложечки и меняла им памперсы, одевала их и обувала, пересаживала с кровати в инвалидную коляску, перестилала постели, приносила лед и воду и т. д, и т. д., и т. д. И все бы ничего, если бы не тяжелейшая физическая усталость (семнадцать пациентов — это вам не шуточки). И жуткое однообразие… Когда, после смены, я возвращалась домой, то у меня было чувство, что по мне потопталось стадо гиппопотамов. А завтра нужно снова идти под их копыта или что там у них на ногах (или лапах)… И был вопрос: как люди здесь работают годами, когда даже мне, при хорошей физической подготовке и при огромном желании сворачивать горы, это не под силу? Ларчик, как оказалось, открывался просто. Когда я сказала менеджеру, что эта работа очень тяжелая и не для человеческого организма, она посоветовала мне принимать таблетки, которые снимают мышечную и костную усталость. Их, оказывается, глотают почти все сотрудники, работающие физически. Но, конечно, это был не выход из положения. По крайней мере для меня. Да, ты можешь проглотить таблетку и почувствовать облегчение. Но ведь нагрузка на твое тело при этом не уменьшается и в один прекрасный момент эта замедленного действия сработает. Что же дальше?.. Именно в этот момент, когда я рассуждала о тяжестях американской жизни, у нас дома и зазвонил телефон… Я сняла трубку и остолбенела. Милый женский голос предлагал мне в ближайший понедельник прийти на собеседование по поводу работы в самый большой городской госпиталь. Я даже не спросила на радостях, как они узнали обо мне и с какой стати меня туда приглашают. Как потом выяснилось, моя инструкторша из колледжа стала там работать и, узнав, что им нужны CNA, меня порекомендовала. За что ей огромное, искреннее спасибо.

У меня опять две новости. И обе плохие. Впрочем, впрочем… Как вы помните, я поступила в колледж и с большим оптимизмом и энтузиазмом начала там учиться. День, когда нам выдавали учебники, униформу и всякие принадлежности — был по-настоящему праздничным. Шум, гам, знакомство с группой, преподавателями. Все выглядело очень мило и многообещающе. Особенно грело душу, что мне все досталось бесплатно, как обладательнице студенческого гранта. А это было очень существенно — только учебники стоили 800 долл. Но недолго музыка играла. Уже первый день занятий навеял на меня тоску и уныние. А дальше с каждым днем мне, привыкшей на родине учиться весело и безболезненно, становилось все хуже и хуже и, наконец, я стала просто ненавидеть мою учебу.

Каждое утро я просыпалась в подавленном состоянии, запихивала в багажник машины чемодан на колесах с учебниками (не верите? но здесь это норма) и ехала на занятия. И каждое утро в колледже меня ждали неприятные сюрпризы. То опоздание на 1 минуту мне записывали, как час прогула (а пропустить за семестр можно только 8 часов), то экзамен я сдавала ниже, чем положено (экзамены начались с первой недели, в аккурат по пятницам), то читать текст нужно было вслух прилюдно (текст очень трудный, технический), то разыгрывать какую-то игровую сценку на уроке… Словом, я потухла и загоревала.

Немного о программе. Она очень трудная, нас сразу предупредили. Дескать, забудьте на этот период обо всем на свете, кроме учебы. Учиться же нужно было один год. Самый большой плюс — за столь короткое время получаешь дефицитную здесь специальность медсестры (LVN). Однако, какой ценой достается эта специальность — знают только те, кто ее пытался получить! Забегая вперед скажу, что из 36 человек, которые начинали учиться в нашей группе, только 16 были допущены ко 2-му семестру, остальных отчислили или сами бросили… Я споткнулась на химии. Я ее и на русском языке толком не понимала никогда, а тут на английском! Ни одного экзамена по этому предмету мне так и не удалось вытянуть на 75 процентов (обязательное условие). И это было страшно обидно при том, что другие науки я, таки, тянула. Но все равно уже из-за этой химии я была потенциальным кандидатом на отчисление. Бедный старик Менделеев стал моим злейшим врагом, зато… Сережка Тюленин — лучшим другом. Помните тот кусок в «Молодой гвардии», когда юных подпольщиков везут на расстрел? Мне почему-то на всю жизнь запомнилось, как Сережка перед смертной казнью «ругался самыми страшными словами, которые он знал». Так и я. Просыпалась по утрам и начинала ругаться. Джек, благодаря этому, даже выучил несколько русских нецензурных выражений. Чем ужасно гордился.

Моей большой ошибкой было то, что пыталась совместить учебу с работой. Училась я с понедельника по пятницу с 8 утра до 4 дня. Вечером делала домашние задания. А работала по субботам и воскресеньям с 7 утра до 10 часов вечера. Понятно, что это было очень тяжело. Невероятно тяжело! Ну я и сломалась. Самая первая в группе. Американцы меня утешали, как могли. Мол, не расстраивайся, ты не глупая, это твой английский тебя подвел. Хоть я и не комплексовала по этому поводу, но все равно было приятно. А вообще, американцы меня опять удивили, а, если выразиться еще точнее, то просто потрясли. Вот кто умеет учиться! Как ненормальные в любую свободную минуту учебники читают, экзаменуют друг друга на переменках, какие-то карточки пишут, в библиотеках торчат… Далеко мне было до них в их усидчивости и усердности. Ну ничего, я это наверстаю. Тем более, что вернуться в программу я могу на протяжении 2-х лет. И грант мне снова дадут, лишь бы было желание учиться и не было глупой установки, что американские учебные заведения рассчитаны на дураков. К счастью, это невесть откуда взявшееся необоснованное (мягко говоря)мнение уже успешно улетучилось.

Перед тем, как я бросила колледж, со мной произошло еще одно ужасное событие. Теперь я даже удивляюсь, как в тот момент наш одноэтажный американский дом не рухнул от русского многоэтажного мата… В один из тех мрачных, напряженных дней я решила поехать в бассейн расслабиться. Не все же время корпеть над книжками! Когда я ехала назад, умиротворенная и в хорошем расположении духа, то как-то незаметно под приятную музычку разогналась на хайвее. Ах, девочки, никогда не гоните машину под 60 миль! Особенно, если водитель вы, как я, зеленый, а значит, никудышный. Конечно же, я не рассчитала дистанцию торможения и на светофоре врезалась во впередистоящую машину. Слава Богу это был старый «Форд». Железный. И я его практически не повредила. А вот мой славный и бесконечно любимый, но такой хрупкий «Олдс» в мгновение ока треснул как яичная скорлупа. Водитель «Форда» пулей вылетел из машины, стал меня о чем-то расспрашивать, бегать вокруг, щупать мою башку, куда-то звонить по мобильнику… Но я была в состоянии прострации и все происходило как в тумане. Впрочем, я не пострадала ни капельки. Вот только сердце саднило. Так было жалко машину! Ведь я к ней относилась, как к живому существу. И надо же было такому случиться, что я собственными руками свернула ему шею и оно так бесславно в одночасье погибло… Потом приехал полицейский, который составил какой-то протокол. Потом приехала служба, которая подцепила мой автомобиль и куда-то поволокла. Потом приехал белый как полотно Джек, который посадил меня в свою машину и повез … в новый китайский ресторан. Чтобы я поела там всякой вкуснячки (люблю я это дело) и сильно не расстраивалась.