Застенок

Иртенина Наталья

Провинциальный литератор средней руки в силу странной договоренности с мощной коммерческой организацией, имеющей также идеологические и научные подразделения, обретает особый дар: его идеи, замыслы, образы художественных произведений, даже подсознательные страхи материализуются в окружающем мире с пугающей буквальностью. Немного позже, чем хотелось бы, выясняется, что цена за дар достаточно высока. Во-первых, необходимо стать полноправным членом этой разнородной структуры, солдатом надчеловеческой цивилизации, которая поставила целью предельно упростить мир, привести его к максимально функциональной и несложной в управлении модели. Во-вторых, в оплату дара входит особый ритуал, своего рода «посвящение», после которого прошедший его человек фактически становится живым мертвецом…

0. Черная пустота

Дуло пистолета смотрело черным пустым оком. Роман зачарованно глядел на металлическую зверушку, готовую к смертельному укусу.

– У тебя есть выбор: жизнь или смерть, – повторил тот, кто сжимал в руке пистолет. – Решай.

Роман заставил себя оторвать взгляд от черного ока и посмотрел на стол. Женщина, лежащая там, глухо и жалобно стонала. Ее глаза были полны смертной тоски, рот, заклеенный куском пластыря, улыбался жутковатой квадратной улыбкой. Веревки, глубоко впившиеся в тело, совсем обессилили ее, она перестала судорожно дергаться и была неподвижна.

Нет, не стоит забирать чужую жизнь ради спасения своей. Предложенный выбор оставлял ему только смерть. Роман вспомнил сон, приснившийся несколько месяцев назад. Именно с того кошмара все и начиналось. «Выходит, это был вещий сон наоборот. Не я его убил, а он меня сейчас…»

– Послушай, Женька, не дури. Если ты хочешь…

1. Без вины виноватый

– …Приговаривается к пожизненной смерти…

Тоскливый вой обреченности. Падение во тьму веков, длящееся века, до внезапного пробуждения, вызванного ужасом, тоской и бешеным пульсом…

На смену тьме веков пришел серый пасмурный рассвет раннего майского утра. Вскрикнув, Роман рывком сел на постели, тяжело и часто дыша. Правая рука потянулась к голове, проверить: цела ли? Ощупав от лба до темечка, вернулась обратно.

– А? – сонно спросила разбуженная криком Марго. – Ты чего? Опять кошмары?

Роман молчал. Медленно избавляясь от остатков пережитого ужаса, он напряженно ловил пронзительно-щемящие звуки не то скрипки, не то виолончели. Звуки проникали в комнату сквозь стены. Неопознанный инструмент надрывно стонал, жаловался и мучился неизвестностью. Но при этом умудрялся оставаться гордым, непокоренным и бунтующим.