После скандальных сочинений Виктора Суворова ни одна другая книга не вызывала таких ожесточенных споров и настолько яростной критики, как «ВОЙНА» Владимира Мединского, которого уже прозвали «Суворовым наоборот» и обвиняют не просто в бесчисленных ошибках, незнании истории и подтасовке фактов, но даже в «геббельсовщине» и «кремлевской шизофрении». В самом деле, как можно, оставаясь в здравом уме, воспевать Великую Победу - и в то же время проклинать Сталина, под руководством которого Россия пришла к величайшему триумфу в своей истории? Бороться «с очернением прошлого» - и покровительствовать матерым антисоветчикам и русофобам? Осуждать прибалтийских и украинских нацистов - и поддерживать оскверняющие родную историю фильмы вроде «Штрафбата» или «Утомленных солнцем», которые для ветеранов - как плевок в лицо? Следует ли брать пример с доктора Геббельса, как история вырождается в пропаганду и чего стоит «патриотизм», изгибающийся вместе с «линией партии»?
В этой книге ведущие военные историки спорят с Владимиром Мединским без оглядки на цензуру, не стесняясь задавать самые острые, неудобные и «неполиткорректные» вопросы...
ЯУЗА-ПРЕСС» МОСКВА2012
УДК 323 ББК 63.3 И 85
Оформление серии С. Курбатова
Исаев А. В.
И 85 АнтиМЕДИНСКИЙ. Псевдоистория Второй Мировой. Новые мифы Кремля / Алексей Исаев, Марк Солонин, Сергей Кремлёв, Юрий Нерсесов, Александр Больных, Андрей Буровский. — М. : , 2012. — 320 с. — (Анти- МЕДИНСКИЙ).
Алексей Исаев. Три «А»: В книге Владимира Мединского «Война. Мифы СССР. 1933—1945»
Продажи книги Владимира Мединского «Война. Мифы СССР. 1939—1945» (М.: Олма Медиа Групп, 2010) сопровождаются настолько массированной и настырной рекламной кампанией, что в определенный момент я, несмотря на длинную очередь книг в собственном списке на прочтение, ее купил и прочитал за пару вечеров и несколько поездок в транспорте. Замечу, что лично я ничего против Мединского не имею, с ним незнаком и никогда не пересекался. Саму же задачу популяризации знаний о Великой Отечественной войне считаю делом нужным и архиполезным. Хорошо, когда человек с острым пером читает книги специалистов-историков и живым слогом пересказывает их содержание для широкой общественности. Из удачных примеров подобного рода могу, например, назвать книгу американской писательницы Барбары Такман «Первый блицкриг», посвященную начальному периоду Первой мировой войны. Однако запрячь в одну повозку коня науки и трепетную лань беллетристики обычно довольно сложно. Кроме того, человек, хорошо пишущий, вынужден осваивать новую для себя область и может стать жертвой многочисленных подводных камней. Ведь это среди специалистов многие факты являются общеизвестными и низведены до уровня, когда достаточно произнести, например: «Анекдот № 124!» — и все смеются. Публицист-популяризатор, в свою очередь, может подорваться на некоторых, с одной стороны, общеизвестных, а с другой стороны, давно оспоренных в научных кругах фактах и рассуждениях.
«Войну» я открыл на списке литературы, который в целом произвел положительное впечатление. Там упомянуты и сборники документов, и книга М. Быкова «Победы Сталинских соколов» (чтение для людей, подкованных в теме, не новичков, прямо скажем). Поэтому ввиду отсутствия какого-то заранее сложившегося мнения я начал свое знакомство с этой книгой с благожелательным настроем. Однако первые звоночки о том, что автор не очень хорошо разбирается в истории Великой Отечественной войны, прозвенели довольно быстро. Есть у Мединского небольшая глава про пакт Молотова — Риббентропа, озаглавленная «Баллада о «позорных» секретных протоколах». В ней можно прочитать буквально следующее: «Но вот чего россиянам НЕ сказали: точно такие же «пакты» подписывали и другие государства» (с. 50, Caps Lock от Мединского). Далее в качестве примера фигурирует Мюнхенский сговор. У меня сразу же возник вопрос: а Мединский вообще в курсе, что существует пакт Молотова — Риббентропа и секретный дополнительный протокол к нему? К подписанным в Мюнхене документам таковые, как известно, не прилагались. Насчет этого секретного дополнительного протокола копья историками и политиками собственно и ломаются. Замечу, что ничего особенного в этом дополнительном протоколе не написано. Однако из уст преподавателя МГИМО, каковым является Мединский, слова о равенстве пакта и дополнительного протокола слышать несколько странно.
При этом нельзя сказать, что ляпы, подобные приведенному выше, составляют сто процентов объема книги. Так, например, Мединский совершенно верно говорит о приказах Жукова беречь людей, об относительности цифр потерь войск, которыми он командовал. Школярское упражнение «опровергни чушь про одну винтовку на троих» Мединский тоже отработал нормально, хотя в конечном итоге и здесь его немного занесло. Автор пишет: «Дивизии народного ополчения были недоуком-плектованы бойцами. Соответственно, обычно оружия в них было больше, чем солдат. Не одна винтовка на троих, а три винтовки на двоих» (с. 173). Для утверждения в данном вопросе: «все хорошо, прекрасная маркиза!», как мне представляется, нет достаточных оснований. В реальной боевой обстановке бывало по-разному, встречались и вооруженные до зубов ополченцы. Однако оружия действительно не хватало, причем не только ополченцам, но и бойцам кадровой Красной Армии. Отсюда и принимаемые в РККА срочные меры по восстановлению учебного оружия в боевое и другие мероприятия вроде изъятия оружия из подразделений боевого обеспечения. В ведомостях ГАУ (Главного артиллерийского управления), с которыми мне приходилось работать, в графах по стрелковому оружию «по штату» и «налицо» разница достаточно ощутимая. Это был очередной звоночек: автор не знает базовых фактов. Впрочем, далее Мединский благополучно подорвался на мифе о 28 панфиловцах: «Разоблачили даже героев-панфиловцев» (с. 236). Военная прокуратура расставила все точки над Ё в этой истории еще в 1946 г. (а не после 1966-го, как утверждает автор). Миф о героическом подвиге бойцов 316-й пехотной дивизии действительно был придуман корреспондентом «Красной звезды» практически с нуля. Спрашивается: зачем нужно было публиковать эту историю в 2010 г. на страницах книги, в которой, по утверждению ее издателей, мифы о Великой Отечественной войне подвергаются «безжалостному анализу», да еще «на огромном фактическом материале»? Ведь есть же реальные подвиги, подтвержденные документально, причем не только с советской, но и с немецкой стороны. Мединский, однако, ими интересоваться не стал.
Еще одно школярское упражнение о распределении поставок по ленд-лизу в ходе войны, поставках паровозов в штуках и процентном соотношении к довоенному их парку также было выполнено автором достаточно успешно. Но всего этого маловато для положительной оценки всей книги в целом. Вообще после прочтения книги Мединского у меня сложилось впечатление, что он опирается условно на три «А»: агитпроп, ахинея и алогичность. По многим вопросам автором бодро пересказывается версии советского агитпропа, причем часто в их самом что ни на есть дремучем варианте. В той же главе, где Мединский перепутал пакт с протоколом, он выдал следующий пассаж: «А чего хотели Франция и Англия? Ради чего суетились и лебезили перед Гитлером в Мюнхене? Хотели натравить Гитлера на СССР. Чем они лучше?» Причем это не случайно брошенная хлесткая фраза. Ближе к концу книги автор еще раз подчеркивает: «Вся довоенная внешняя политика Британии строилась на том, чтобы натравить Гитлера на Сталина...» (с. 427). Да, Европа только спала и видела, как бы поскорее уничтожить молодое Советское государство! Других проблем между Первой и Второй мировыми войнами у европейцев, по утверждению преподавателя МГИМО, не было.
