Обаяние произведений Кристофера Ишервуда кроется в неповторимом сплаве прихотливой художественной фантазии, изысканного литературного стиля, причудливо сложившихся, зачастую болезненных обстоятельств личной судьбы и активного неприятия фашизма.
— Господин Ишервуд?
— Слушаю вас.
— Это господин Кристофер Ишервуд?
— Да, слушаю вас.
— Мы со вчерашнего дня пытаемся связаться с вами, — в голосе говорившего прозвучала нотка упрека.
