Приказом по Военному Ведомству от 20 мая 1894 года, за № 118, даровано офицерам Российской Армии право защищать свою честь с оружием в руках. Вместе с тем, тем же приказом еще более поднято значение суда общества офицеров, которому предоставлено право разрешать вопрос об уместности и необходимости дуэли в каждом данном случае, участвовать затем, вместе с секундантами, в установлении условий самой дуэли, когда последняя оказывается неизбежною, и удалять из своей части, как тех офицеров, которые отказались в подлежащих случаях потребовать или дать должное удовлетворение оскорбленному, не проявили при этом истинного чувства чести и личного достоинства.
Таким образом, этими законоположениями затрагиваются самые дорогие для офицеров интересы, а потому, естественно, что каждый из них должен твердо знать, как положение о суде общества офицеров, так и правила о поединках в офицерской среде, и усвоить их предпочтительнее и глубже пред всеми прочими положениями и руководствами по военному ведомству.
Суд общества офицеров и дуэль
в войсках Российской Армии
(Действующее законодательство со всеми комментариями)
Одобрена Военно — Ученым Комитетом Главного Штаба. (Циркуляр Главного Штаба 1896 г. № 227).
Составил П. А. Швейковский, Военный Следователь Петербургского Военного Округа.
Издание 2‑е, исправленное и дополненное.
Издал В. Березовский
Часть первая. Суд общества офицеров
I. Краткий исторический очерк
[1]
Суды общества офицеров или суды чести имеют целью оберегать и сохранять незапятнанною честь как всего общества офицеров, так и каждого в отдельности.
Понятие о «чести», так называемой сословной чести, явилось впервые в средние века, в эпоху феодализма и рыцарства. Рыцарство создало и развило то понятие о чести (point d'honneur), которое впоследствии сделалось краеугольным камнем сословной чести военного дворянства, рыцарства наших дней. Этот point d'honneur составлял главную нравственную черту отличия дворянства, от буржуазии и простолюдинов; это была его профессия; рыцари, по тогдашнему выражению, были люди, qui font la profession expresse de l’honneur.
Вместе с развитием point d'honneur явилась дуэль или поединок, как неизбежное последствие оскорбления чести. Феодальные бароны разбирались между собою во всех распрях вооруженным боем: право войны принадлежало каждому из них. С усилением государственной власти короли присвоили только себе право войны; они разрушили феодальные замки и потребовали, чтобы бароны подчинились в своих спорах королевским
[2]
судам. Рыцари уступили королям, но не вполне: они согласились, чтобы распри их об интересах имущественных разбирались королевскими судилищами, но не дела об оскорблении чести. Тогда короли запретили дуэли и за них, как за преступления государственные, как за тяжкое посягательство на прерогативы королевской власти, была назначена смертная казнь, вместе с разными унизительными добавочными наказаниями Мало того, наказание нередко распространялось (ordonance 1609 г.) и на детей лиц, виновных в дуэли, которые лишались на определенное время дворянского звания и права поступать на королевскую службу. Дуэль не погашалась никакою давностью, даже смерть виновного не останавливала уголовного преследования, так как допускался процесс против памяти умершего.
Несмотря на суровые запреты законодателей, дуэль распространяется все более и более, особенно во Франции. Так, по свидетельству современников, в одно царствование Генриха IV, во Франции, с 1589 по 1608 г., погибло на дуэли от 7.000 до 8.000 человек. Число дуэлей особенно увеличилось в XVI веке потому, что с 1580 года явился обычай, что и свидетели поединка также дрались со свидетелями противной стороны, в качестве seconds, tiers, quarts; так что поединок обратился как бы в сражение, но с тем, однако, условием, что каждый дрался с противником один на один. Бессилием закона объясняется и огромное число эдиктов о дуэли. Строгость наказания еще более усиливается в эдикте XVII века Людовиков XIII и XIV и достигает наивысшего развития в известном édit des duels 1679 г. Был учрежден даже особенный суд чести (суд маршалов), которому было предоставлено, как высшему авторитету, разрешать все вопросы чести и благородства, примирять поссорившихся дворян и предупреждать поединки, когда таковые признавались им самим необходимыми для восстановления поруганной чести. Но ни казни, ни объявления, что король принимает на себя обиду того, кто отказался выйти на поединок, ни учреждение маршальских судов (судов чести) не унимали дворянство. Строгость законов вела
Короли, в большинстве случаев, не решались исполнять своих постановлений, и прощения виновных в поединках были беспрерывные. Так, в мемуарах того времени указано, что с восшествия на престол Генриха IV в 1589 году и до конца 1608 года было до 7.000 указов о помиловании по делам этого рода. Сами каратели поединков сочувствовали им до известной степени: бывали примеры, что и короли вызывали друг друга на поединок. Так император Карл V получил вызов на поединок от Франциска I, короля французского. Король Густав — Адольф был страстный противник дуэли. А между тем, давши пощечину полковнику Скатону в порыве гнева и узнав, что оскорбленный офицер решил немедленно уехать за границу, тот же король поспешил нагнать его на границе и, подавая ему один из своих пистолетов, сказал: «здесь, где кончается мое королевство, Густав — Адольф уже более не король, и здесь, как честный человек, я готов дать удовлетворение другому честному человеку»
II. Суд общества офицеров по действующему законодательству
[6]
. (Глава XIV Уст. Дисц. издания 1888 г.)
Глава I. Назначение суда
§ 1.
Назначение суда общества офицеров выражено в законе так: «
Для охранения достоинства военной службы, офицеры, замеченные в неодобрительном поведении или поступках, хотя и не подлежащих действию уголовных законов, но не совместных с понятиями о воинской чести и доблести офицерского звания или изобличающих в офицере отсутствие правил нравственности и благородства, подвергаются суду общества офицеров. Суду этому предоставляется также разбор случающихся между офицерами ссор
» (ст. 130 Дисц. Уст.).
Следовательно суд общества офицеров, имея целью охранение чести и достоинства офицерского звания, представляет собой лучший авторитет по всем вопросам чести и благородства; он же, вместе с тем, и верный хранитель и выразитель традиций своей чести.
§ 2.
Средствами для осуществления указанной задачи суда общества офицеров служат: во–первых — удаление, в потребных случаях, из офицерской среды тех членов
[12]
ее, которые позволяют себе действия, несовместные с установившимися в корпусе офицеров понятиями о правилах нравственности, чести и благородства; а во–вторых — восстановление чести офицера от неосновательных обвинений или подозрений в поступках, несовместных с понятиями о воинской чести и доблести офицерского звания (156 ст. Дисц. Уст. и 29 стр. проекта основных положений о суде общества офицеров).
Восстановление чести от позорящих ее неосновательных обвинений достигается оправдательным приговором (1 п. 156 ст. Дисц. Уст.).
Возможны случаи, когда честь лишь подвергается опасности оскорбления, и действия или упущения обвиняемого офицера не заключают в себе данных, по которым он оказался бы недостойным к продолжению службы, и тогда суд общества офицеров может ограничиться одним
внушением
(2 п. 156 ст. Дисц. Уст.).
Глава II. Пределы ведомства суда
§ 3.
На основании 130 и 131 ст. Дисциплинарного Устава, ведомство суда общества офицеров распространяется только на такие поступки, которые, во–первых — не составляют служебных нарушений и, во–вторых — не подлежат действию уголовных законов вообще. Поэтому
поступки офицеров, соединенные с нарушением обязанностей службы, воинского чинопочитания или противные долгу службы и присяги
(131 ст. Дисц. Уст.), а равно
преступления и проступки, предусмотренные уголовными законами
(130 ст. Дисц. Уст.), вовсе изъемлются от суда общества офицеров.
В связи с этим, не должно быть допускаемо рассмотрение в суде общества офицеров таких проступков, по которым уже состоялся приговор уголовного суда; но, с другой стороны, нет основания устранить вообще всякую возможность привлечения к этому суду офицеров
[13]
по делам, которые рассматривались в уголовном суде. Действительно, независимо от преступления, за которое офицер предан суду (уголовному), с его стороны могут существовать, или даже в связи с рассматриваемым преступлением могут быть обнаружены такие поступки, которые, не составляя деяний, запрещенных законом и подлежащих посему ведению уголовного суда, вместе с тем не совместны с понятиями воинской чести и достоинства офицерского звания. Очевидно, уголовный суд не может входить в обсуждение подобных поступков подсудимого, так как это выходит из круга его компетенции, и, следовательно, здесь совершенно законным и основательным является вмешательство суда общества офицеров. Далее это вмешательство возможно даже и в тех случаях, когда уголовный суд признает судимые им проступки офицера непреступными, но когда они, однако, хотя и не воспрещены уголовным законом, но противны правилам нравственности и благородства. И при этом, конечно, уже безразлично, будут ли предосудительные поступки находиться в связи с преступлениями или проступками воинскими или с преступлениями и проступками общими.
Следовательно,
производство формального уголовного суда не исключает возможности передачи дела в суд общества офицеров и наоборот
Хотя по общему правилу, указанному выше (130 и 131 ст. Дисц. Уст.), поступки офицеров, составляющие служебные нарушения (131 ст.) или преступления или проступки, предусмотренные уголовными законами (130 ст.), изъемлются от суда общества офицеров, но, тем не менее — по разъяснению Главного Военного Суда в решении 1999 г. за № 101 — они могут быть обсуждаемы и судом чести — до решения дела в уголовном суде — если только по свойству и характеру своему марают честь и достоинство офицерского звания (напр.: пьянство
§ 4.
Глава III. Понятие о чести
[7]
§ 6.
Идея чести — весьма высокая идея. Не только по естественному человеческому рассуждению, но и по высшему нравственно–христианскому сознанию — честь должна быть для человека дороже самой жизни. «Лучше мне умереть, чем если похвалу — честь — мою кто уничтожил бы», — говорит св. апостол Павел (1 Кор. IX, 15). В военном сословии издавна было распространено и всегда имело особенное значение понятие о чести. И не без основания. С развитием и укоренением чувства чести в войсках, в них в то же время укреплялась полная и самоотверженная преданность идее государства и связь чести с патриотическим долгом.
§ 7.
Основою современного понятия о чести является идея нравственной личности и покоящееся на ней понятие личного достоинства. Поэтому
честью называется то внутреннее чувство собственного человеческого достоинства, которое, с одной стороны, побуждает нас направлять свою жизнь и деятельность согласно с требованиями разума, с внушениями совести, с предписаниями
[17]
закона христианского и с установившимися в обществе правилами нравственной порядочности, а с другой — вызывает в нас желание, чтобы и другие считали нас за людей достойных уважения
.
Это понятие о чести заключает в себе два фактора: во–первых — внутреннее чувство собственного достоинства человека, и, во–вторых — отношение других к нему, как к личности, т. е. мнение о нем общества.
Чувство собственного достоинства человека представляет собой собственный, внутренний стимул к честной, нравственной и добропорядочной жизни.
Это чувство, само по себе, не есть что–либо материальное, осязаемое, оно имеет идейный характер, а потому взвешивается и оценивается глазами собственной совести и недоступно для нападения извне, для оскорбления: честный человек остается честным, что бы ни делали и не думали другие. Но это чувство нравственного достоинства может проявляться и во внешних действиях и поступках человека, и тогда оно взвешивается и оценивается по тому значению, какое оно имеет для общества, государства или для людей. Чувство чести, проявляющееся во внешнем действии, побуждает каждого человека направлять свою жизнь и деятельность согласно с установившимися в человеческом обществе правилами нравственной порядочности, т. е. не нарушать своими внешними поступками, своим поведением общественных нравов обычаев, правил, как например, выработанных уже обществом правил приличия, благопристойности, способа и формы взаимного обращения или обхождения; не обнаруживать порочные наклонности и не попирать дерзко и нагло божеские и человеческие законы.
Существо чести
Глава IV. О подсудности
О подсудности суду общества офицеров вообще. Порядок увольнения штаб–офицеров
§ 11.
Суду общества офицеров подлежат одни обер–офицеры
(ст. 133 Дисц. Уст.).
При установлении указом императора Петра Великого в 1720 г. особого порядка обсуждения обществом офицеров предосудительных поступков их товарищей, не делалось никаких исключений для штаб–офицеров. В Германии и Австрии ведомство судов чести распространяется не только на штаб– и обер–офицеров, но даже и на генералов. Но при учреждении в Российской армии суда общества офицеров в 1836 году сделано изъятие для штаб–офицеров, вследствие неудобства рассмотрения поступков штаб–офицеров в судах, составленных из обер–офицеров, «в видах поддержания уважения к важному в войсках штаб–офицерскому званию» и затруднительности учреждения, для устранения этого неудобства, особых штаб–офицерских судов (основ. положен. проекта о суде общ. офицеров. стр.1–2). Но так как «штаб–офицерский чин вовсе не устраняет возможности со стороны офицера поступков, несовместных с доблестью офицерского звания, а вместе с тем нарекание за них падает на весь корпус офицеров»
[13]
, то для ограждения достоинства последнего установлена следующая административная мера: «
в случаях, когда штаб–офицеры окажутся виновными в проступках, несовместных с доблестью офицерского звания, они увольняются от службы
(в дисциплинарном порядке)
с особого на то Высочайшего разрешения
(ст. 164 Дисц. Уст.). Последствия такого увольнения штаб–офицеров одинаковы с последствиями увольнения офицеров в дисциплинарном порядке или по суду общества офицеров (§§ 64–66). Представления об увольнении от службы в дисциплинарном порядке о штаб–офицерах восходят к Военному
[24]
министру от командующих войсками в округах (цирк. предп. Главного Штаба 1890 г. за № 5790)
[14]
.
Примечание 1‑е
. Это изъятие из подсудности суду общества офицеров не распространяется на обер–офицеров, исполняющих штаб–офицерские обязанности, и эти обер–офицеры подлежат этому суду.
Примечание 2‑е
. суду общества офицеров подлежат:
казачьи
офицеры (прик. по воен. вед. 1897 г. за № 287), — офицерские чины
О подсудности офицеров запаса армии
§ 12.
Суду общества офицеров подлежат и
офицеры запаса армии
: 1) во время прикомандирования к войскам (примеч.: к 818 ст. VII кн. С. В. П. 1869 г.) и 2) в случае призыва из запаса, при мобилизации армии, на действительную службу в части войск, со дня прибытия, — наравне с постоянно служащими в тех частях офицерами (прим. к 817 ст. VII кн. С. В. П. 1869 г.).
О подсудности офицеров финских войск
§ 13.
Офицеры
финских войск
, во время прикомандирования к русским войскам, как в случае совершения преступлений или проступков, требующих судебного преследования, подвергаются в порядке, определенном общим военно–судебным уставом, и наказанию по правилам воинского
[25]
устава о наказаниях, так и в случае маловажных проступков или вообще неодобрительного поведения или проступков, несовместных с офицерским званием, они будут подлежать действию Дисциплинарного Устава и могут быть уволены от службы в порядке дисциплинарном или по приговору суда общества офицеров, на общем основании статей 66–69 и 130–166 Дисциплинарного Устава издания 1888 года [отзыв Главного Штаба от 20 декабря 1891 года за № 3637, на имя начальника штаба финляндск. в. округа]
[15]
.
О подсудности подпрапорщиков
§ 14.
поступки и поведение
вне службы подпрапорщиков, эстандарт–юнкеров
и
подхорунжих
могут быть подвергаемы, по усмотрению командира части, суду общества офицеров, заключения которого представляются на усмотрение командира части (второе примечание к ст. 4 «положения о подпрапорщиках, эстандарт–юнкерах и подхорунжих», и второе же примечание к ст. 176 «положения об управлении полком», объявлен. в приказах по военн. вед. 1880 г. за № 252 и 1882 г. за № 14). Но из этого, однако, вовсе не следует, чтобы действие суда общества офицеров распространялось на означенных лиц в той же мере, как на обер–офицеров. По точному смыслу приведенных примечаний, командиру части предоставляется право поручить суду общества офицеров обсуждение поступков подпрапорщика, а за тем в дальнейшем он поступает уже по собственному усмотрению, в пределах предоставленной ему дисциплинарной власти.
Подпрапорщики, подхорунжие и эстандарт–юнкера, удаляемые из войск по приговору суда общества офицеров или в дисциплинарном порядке, увольняются вовсе от службы, без зачисления в запас и ополчение, с выдачею им свидетельств о выполнении воинской повинности по приложенной при сем приказе форме (приказ по военн. вед. 1894 года за № 224).
[26]
Глава V. Устройство суда общества офицеров
Общие положения. Порядок увольнения офицеров в дисциплинарном порядке в случаях невозможности применения положения о суде общества офицеров
§ 15.
Суды общества офицеров учреждаются при полках, отдельных батальонах, артиллерийских бригадах, а также могут быть учреждаемы во всех других отдельных частях военного ведомства
(ст. 134 Дисц. Уст.).
При учреждении судов общества офицеров в прочих, кроме упомянутых в ст. 134, частях военного ведомства, начальникам этих частей предоставляется применять к ним установленные в настоящей главе
(гл. XIV)
для означенных судов правила
(ст. 166 Дисц. Уст.).
Обер–офицеры тех частей военного ведомства, в которых не представляется возможным образовать суд общества офицеров, в случае совершения проступков, означенных в ст. 130
(см § 1),
увольняются от службы по распоряжению начальства, с соблюдением общих правил
(66–68 ст.),
для увольнения в дисциплинарном порядке предписанных
(ст. 165 Дисц. Уст.)
[16]
.
[27]
Тем же порядком (66–68 ст. Дисц. Уст.) увольняются от службы офицеры, виновные в предосудительных поступках, не подвергающих их военному суду, но в виду которых оставление их в части окажется не совместным с достоинством военной службы, — в тех случаях, когда, вследствие некомплекта офицеров в старших чинах или за откомандированием от своих частей таких офицеров, не представляется возможности произвести выборы с точным выполнением требования 135 ст. Дисц. Уст. (Цирк. Гл. Штаба 1882 г. № 43 и разъяснение Гл. Военн. Суд. Управл. от 18 декабря 1881 г. за № 7083).
Об учреждении суда общества офицеров в кадрах кавалерийского запаса
§ 16.
Суды общества офицеров могут быть учреждаемы только при тех войсковых частях, начальники
[28]
коих пользуются правами командира полка.
Поэтому, например: суды общества офицеров могут быть учреждаемы в каждом
отдельном
кадре кавалерийского запаса, так как каждый кадр составляет отдельную войсковую часть и начальнику кадра присвоены права командира полка (§ 6 Врем. Полож. о кадрах кавал. зап., прилож. к прик. по воен. вед. 1883 г. № 197); но правила дисциплинарного устава не допускают возможности образования одного суда на
несколько
отдельных частей, начальники коих пользуются, каждый, правами командира полка, и в силу сего учреждать суды общества офицеров в кадрах кавалерийского запаса
побригадно — нельзя
. При учреждении суда общества офицеров в кадрах кавалерийского запаса едва ли штатное число офицерских чинов может быть признано для сего недостаточным, если только в отношении состава суда будут применены правила, установленные во 2-ой части 135 ст. Дисц. Устава, для артиллерийских бригад, отдельных батальонов и других, равных им частей. Если же, однако,
малочисленность состава офицеров
будет и засим признана препятствием к учреждению суда общества офицеров в каждом отдельном кадре, то к кадрам кавалерийского запаса должны быть применены постановления 165 ст. Дисц. Устава, так как открытие в них судов побригадно не может быть допущено (отзыв Главн. Военно — Суд. Управ. от 15 апреля 1892 г. за № 1652).
Состав суда общества офицеров и условия для избрания членов этого суда
§ 17.
Суд общества офицеров составляется:
В полках — из 7 членов, избираемых из числа штаб–офицеров, ротных командиров и прочих офицеров не ниже штаб–капитанского чина.
В отдельных батальонах, артиллерийских бригадах и других равных им частях — из 5 членов, избираемых также из числа штаб и обер–офицеров: 3‑х не ниже штаб–капитана, а 2‑х не ниже поручика. Сверх определенного числа членов, избираются на случай убыли два кандидата в полках в чине не
[29]
ниже штаб–капитана, а в отдельных батальонах и артиллерийских бригадах не ниже поручика.
Суд общества офицеров в казачьих полках, батальонах и артиллерийских бригадах составляется из 5 членов, избираемых из числа штаб– и обер–офицеров: 3‑х не ниже подъесаула и 2‑х не ниже сотника; сверх того, к ним избираются два кандидата равномерно не ниже сотника
(ст. 135 Дисц. Уст.).
Суд общества офицеров в
стрелковых
и
резервных
пехотных 2‑х батальонных
полках
должен состоять их того же числа членов, какое установлено для отдельных батальонов и других равных им частей, т. е. из 5-ти членов (Цирк. Главн. Штаба от 31 августа 1892 г. за № 154).
Случаи некомплекта офицеров
§ 18.
Нередко случается, что вследствие некомплекта офицеров в старших чинах или за откомандированием от своих частей таких офицеров не представляется возможности произвести выборы с точным выполнением требования вышеуказанной 135 ст., а потому начальство одного из военных округов возбудило вопрос: как поступать в указанных случаях. На сделанное Главным Штабом сношение Главное Военно — Судное Управление 18 декабря 1881 года за № 7083 сообщило, что в подобных случаях с теми из офицеров, которые окажутся виновными в предосудительных поступках, не подвергающих их военному
[30]
суду, но в виду которых оставление их в части окажется несовместным с достоинством военной службы, следует поступать на основании законов (66–69 ст. Дисц. Уст. 1888 г., соответствующих 71–73 ст. прежде действовавшей XXIII С. В. П.) об увольнении от службы по распоряжению начальства (цирк. Гл. Шт. 1882 г. за № 43).
Об избрании в члены призванных из запаса
§ 19.
Офицеры, призванные из
запаса
, при мобилизации армии, на действительную службу в части войск, могут быть избираемы в состав членов суда общества офицеров (примеч. к 817 ст. VII кн. С. В. П. 1869 г.).
Об обязательности избрания одного штаб–офицера и одного капитана, а в отдельных батальонах не менее одного капитана.
§ 20.
В состав суда общества офицеров обязательно избираются: во всех полках и артиллерийских бригадах — не менее одного штаб–офицера, одного капитана, а в отдельных батальонах и равных им частях — не менее одного капитана
(ст. 136 Дисц. Уст). В стрелковых и резервных пехотных 2‑х батальонных полках указанная 136 статья применяется как в отдельных батальонах, так как штатный состав в названных полках оказывается не более числа офицеров в резервных и крепостных пехотных батальонах, и поэтому весь состав офицерского суда в этих полках установлен, циркуляром Главного Штаба 1892 года за № 154, тот же, как и для отдельных батальонов.
Необходимость установления правила, указанного в 136 статье, обуславливается тем обстоятельством, что при существовавшем составе суда возможны случаи, когда младший чином, например: штабс–капитан или поручик, в качестве председателя суда, будет разбирать действия офицера старше его по чину, или же подчиненный штабс–капитан, опять–таки в качестве председателя, будет обсуждать действия своего начальника, ротного командира. Если и можно бы еще примириться с суждением старшего чином обер–офицера младшим по чину обер–офицером,
[31]
так как закон и в других случаях проводить старшинство не по чину, а по званию (генералы — в отношении штаб–офицеров, штаб–офицеры в отношении обер–офицеров — 100 ст. Воинск. Уст. о наказ.), то допущение подчиненного, в качестве председателя, судить своего прямого начальника уже во всяком случае было бы противно коренным основам воинской дисциплины и правил военной службы (всеподданн. доклад Высочайше утвержденной Комиссии для обсуждения проекта изменений в Дисц. Уставе).
Часть вторая. О дуэлях в офицерской среде
I. Историческое происхождение дуэли
[34]
[73]
Поединок или единоборство ведет свое начало от глубокой древности и встречается в истории права всех народов в весьма различных видах и с различным юридическим значением.
Античная древность не знала понятия поединка в смысле боя за оскорбление чести; к нему прибегали иногда только как к средству для разрешения вооруженного спора одного народа с другим
Первые следы поединка в этом смысле встречаются в Библии (борьба Давида с Голиафом). Предания восточных народов, Греции, Рима, нашей древней истории говорят неоднократно о единоборстве представителей воюющих сторон, о единоборстве, являющемуся нередко не только началом или приступом к бою, но как бы заменою его, решителем спора. Отдельные поединки гомеровских героев, как состязание Аякса и Гектора, самопожертвование Горациев и Курациев были патриотическими подвигами, а не следствием оскорбления чести. Далее, в римской жизни понятие duellum, в смысле единоборства, стали применять к публичным состязанием в силе, к воинским упражнениям молодых римлян; а во времена
[74]
упадка Римской империи существовали состязания гладиаторов и зверей, но они служили, подобно нынешним боям быков в Испании, только забавой для черни. Эти состязания гладиаторов, в которых физическая сила человека могла обнаружиться в блестящем свете, были для рабов лучшим доказательством того, что им не пристало заботиться о так называемом point d’honneur.
В жизни русских славян встречаются те же бытовые явления, которые наблюдаются в жизни древних народов. Битвы нередко решались единоборчеством. Поединщики, случалось, боролись без оружия, схватывали друг друга руками и старались задушить противника или повалить, ударить об землю. Печенег вызывает на поединок русского: со стороны Азии выходит громадный печенег, со стороны Руси — Ян Усмоневец, человек обыкновенный, незначительностью своего вида возбуждает насмешки великана, но побеждает его. Редедя, князь касошский, вызывает на единоборство Мстислава Тмутороканского. Мстислав чувствует, что противник одолеет его, но, однако, русский князь побеждает азиатца, побеждает духовною силою, верою.
II. Правила о дуэлях и законодательные мотивы к этому узаконению
Глава I. Законодательные мотивы к узаконению о дуэлях
§ 1.
13‑го мая 1894 года последовало Высочайшее утверждение особых «
Правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде
», каковыми правилами окончательно разрешился возбужденный еще в 1892 году в военном ведомстве законодательный вопрос о дуэлях в обществе офицеров.
До издания этого закона были замечены случаи, хотя и редкие, оставления в рядах армии офицеров, оскорбивших своих товарищей и не давших им за то
должного удовлетворения
, или офицеров, потерпевших оскорбление и не озаботившихся принять
соответствующие меры
к восстановлению своей чести, а равно и другие случаи, когда ссора между офицерами, начавшаяся по сравнительно ничтожному поводу и потому без всякого вреда для чести, могущая окончиться примирением, разрешается, однако, дуэлью, которая обставляется притом несообразно тяжелыми условиями и влечет гибельные последствия для дуэлистов
[90]
.
Под упомянутыми выше «должным удовлетворением» и «соответствующими мерами» в частях войск, где понятия о чести стоят на достаточной высоте, а до такого
[113]
именно уровня собственно и желательно довести эти понятия во всех прочих частях, понимается в известных случаях не что иное, как поединок, дуэль
[91]
.
В видах совершенного устранения подобных случаев на будущее время, в военном министерстве и возникло предложение о необходимости более целесообразной постановки вопроса о дуэлях в офицерской среде с тем, чтобы с одной стороны
содействовать к повышению общего уровня понятий о чести в среде офицеров
, а с другой — достигнуть насколько возможно большего соответствия условий дуэли, где она неизбежна, с относительной важностью поводов к ней в каждом отдельном случае.
Тщательное обсуждение этого вопроса прежде всего убедило, что в целях поставленной военным ведомством задачи, какое–либо изменение наказуемости дуэлей осталось бы без результата, так как в виду коренной черты всякой дуэли — возможности для заинтересованных сторон потерять даже жизнь на самой дуэли — большая или меньшая строгость наказаний за нее остается без влияния на число поединков. Это вполне подтверждается и опытом истории
Глава II. Сущность закона 13 мая 1894 г. (приказ по военн. вед. 1894 г. за № 118)
§ 2.
Приказом по военному ведомству от 20 мая 1894 г. за № 118 объявлено: Государь император, по всеподданнейшему докладу Соединенного Собрания Главных
[116]
Военного и Военно — Морского Судов, в 13‑й день сего мая, Высочайше повелеть соизволил:
I. Установить для военного ведомства, в виде приложения к ст. 130 Дисц. Устава 1888 года, следующие «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде»:
1) «
Командир полка о всяком оскорблении, роняющем достоинство офицерского звания, нанесенном офицером своему товарищу, а равно нанесенном офицеру посторонним лицом или офицером другой части, передает на рассмотрение суда общества офицеров.
2)
Суд общества офицеров, по рассмотрении дела, с соблюдением правил ст. 149 Дисц. Устава
[98]
, принимает меры к примирению в том случае, если признает примирение согласным с достоинством офицера и с традициями части
[99]
; в противном же случае постановляет, что поединок является единственно приличным средством удовлетворения оскорбленной чести офицера.
[117]
3)
Когда поссорившиеся, согласно определению суда, решат окончить ссору поединком, суд общества офицеров употребляет свое влияние на секундантов в том смысле, чтобы условия дуэли наиболее соответствовали обстоятельствам данного случая.
Глава III. Разъяснения относительно применения закона 13 мая 1894 г. (Приказ по воен. вед. 1894 г. за № 119)
§ 3.
В дополнение к приказу по военному ведомству от 20 мая за № 118, с изложением Высочайше утвержденных «Правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде» и особого примечания к ст. 553 Воен. — Суд. Устава, объявлено,
для руководства всех начальников частей:
1)
что означенные Правила, не касаясь вообще общих прав суда общества офицеров входить во всех без исключения случаях в обсуждение неблаговидности поведения офицера
и постановлять об удалении недостойных офицеров из части,
нисколько не ограничивают сих прав и в отношении каждого случая дуэли, когда обнаружится, что офицер, защищая свою честь или давая удовлетворение оскорбленному, не проявил при этом истинного чувства чести и личного достоинства
, а обнаружил старание соблюсти лишь форму, и
2) что впредь, по точному смыслу указанного примечания к ст. 553 Воен. — Суд. Устава, в определенном им порядке подлежат направлению и рассмотрению все следственные дела о дуэлях в офицерской среде, хотя бы состоявшихся и помимо суда общества офицеров, а следовательно, без всякого с его стороны постановления по поводу ссоры, вызвавшей поединок (прик. по воен. вед. 1884 г. за № 119).
Порядок рассмотрения судом общества офицеров вопроса о поединке
§ 4.
I. Рассмотрение дела о столкновении (ссоре) между офицерами или между офицерами и посторонними лицами (гражданского ведомства) подлежит суду общества офицеров той части, в которой состоит на службе офицер, получивший оскорбление (пункт 1, ст. 1 прик. по воен. вед. 1894 г. № 118).
II. Рассмотрение дела о подобном столкновении начинается
[120]
не иначе, как по распоряжению командира части; но если суд получит сведение о случае оскорбления офицера той же (т. е. своей) части войск ранее командира, то председательствующий в суде докладывает последнему об этом случае (1 пункт ст. 1 прик. по воен. вед. 1894 г. за № 118 и 141 и 145 ст. Дисц. Уст).
III. Суд общества офицеров рассматривает подобные дела в порядке, указанном 149 и последующими статьями Дисц. Устава.
IV. При рассмотрении этих дел, суд решает исключительно вопрос о том: возможно ли в данном случае примирение, или же поединок представляется единственным средством удовлетворения оскорбленной чести офицера, при чем суд руководствуется общепринятыми понятиями чести, охранением достоинства офицерского звания и традициями части (пункт 2 ст. 1 прик. во воен. вед. 1894 г. за № 118).
По поводу донесений о поединках, как о чрезвычайных происшествиях
§ 5.
Начальником Штаба одного из Округов возбужден был вопрос о том, следует ли и после выхода приказа по военному ведомству 1884 года за № 118 доносить о поединках среди офицеров по приговорам судов общества офицеров, как о чрезвычайных происшествиях.
Главное Военно — Судное Управление, с которым, предварительно разъяснения возбужденного вопроса в указанном
[121]
смысле, сделано было сношение, соглашаясь с доводами Главного Штаба, со своей стороны присовокупило, что приказ по военному ведомству 1894 г. № 118 является лишь дополнением к ст. 130 Дисц. Устава изд. 1888 года и, заключая в себе только некоторые постановления о поводах к поединкам и об участии в этом случае суда общества офицеров и военных начальников, ничем не затрагивает других распоряжений правительства, касающихся поединков. Равносильное в указанном отношении значение имеет приказ по военному ведомству того же года за № 119, подтверждающий лишь общие права суда общества офицеров входить во всех случаях в обсуждение неблаговидности поведения офицеров и устанавливающий особый порядок направления и рассмотрения всех следственных дел о поединках в офицерской среде.
В виду сего и требования указанной выше ст. 136 «Полож. о сроч. и внесроч. донесениях в войсках», Главное Военно — Судное Управление признало, что о всех поединках, случающихся в рядах армии, необходимо доносить на Высочайшее Имя, как о чрезвычайных происшествиях (отношение Начальн. Главн. Шт. от 29 ноября 1895 г. № 54.999 на имя Командующего войсками Финляндского военного округа).
Компетенция суда общества офицеров по делам о поединках
§ 6.
I. На практике возникли недоразумения относительно применения закона о дуэлях (приказ по воен. вед. от 20 мая 1894 г. за № 118), вследствие недостаточного и слабого усвоения общих начал (II ч., § I), положенных в основу Высочайше утвержденных правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде. Так, например, в одной войсковой части два обер–офицера нанесли обоюдные тяжкие оскорбления, и один из них отказался дать удовлетворение чести своего товарища, заявив, что выйдет на поединок не иначе, как по постановлению суда общества офицеров. Между тем означенный суд хотя и признал обоих виновными, одного в меньшей, а другого в большей степени
[122]
(именно того, который отказался от поединка), однако ограничился лишь сделанием им за то внушения.
Такой приговор постановлен вопреки положительного требования 2 п. 1 ст. приказа по военному ведомству 1894 года за № 118 и свидетельствует, по справедливому указанию Командующего войсками подлежащего округа, насколько еще слабо усвоено мысль, положенная в основу этого закона, и насколько члены офицерского суда той части не прониклись сознанием своего назначения быть охранителями чести и достоинства офицерского звания.
Действительно,
суд общества офицеров — как
лучший авторитет по всем вопросам чести и благородства и как верный охранитель достоинства офицерского звания — уполномочен
законом высказывать свое мнение лишь об уместности или неуместности дуэли в данном случае
, т. е. быть или не быть поединку, и только лишь в этом смысле может последовать решение этого суда;
никакого иного постановления суда быть не может
. Суд вправе признать, что ссора между офицерами не вызывает, т. е. не требует дуэли, и в таком случае принимает меры к примирению,
если признает примирение согласным с достоинством офицера и с традициями части
, при чем суд руководствуется общепринятыми понятиями чести и традициями части (2 и 1 ст. пр. в. в. 1894 г. № 118). Следовательно, закон, уполномочивая суд свободно высказаться за неуместность дуэли, вводит вместе с тем известное ограничение: «если то будет согласно с достоинством офицера и с традициями части, т. е. если то не будет противно установившимся возвышенным и благородным понятиям о чести и доблести офицерского звания». Как видно из законодательных мотивов (II ч., § 1), законодатель имел в виду, устранить поединки лишь по сравнительно
В противном же случае
Точно также и в виду указанных соображений нельзя признать соответствующим требованиям приказа по воен. вед. 1894 г. за № 118 следующий приговор: по делу об оскорблении действием, нанесенном одним из офицеров своему однополчанину–офицеру, при чем обиженный не озаботился принять содействующих мер к восстановлению своей чести, суд, не входя даже в обсуждение вопроса о применении упомянутого приказа, постановил об удалении из полка офицера–обидчика.
Меры, принимаемые судом для примирения
§ 7.
Какие меры должен принимать суд общества офицеров для примирения
, — указаний не существует; следовательно, ему предоставляется право действовать по личному усмотрению, сообразно обстоятельствам дела и характеру противников. Но когда поссорившиеся убедятся доводами суда, то председатель оного призывает их и просит подать друг другу руку в знак примирения.
Глава IV. Условия дуэли (техническая сторона поединка)
[109]
Общее положение
§ 12.
Законодательство наше не дает никакого определения дуэли, предоставляя это определение обычаю. Исторически же сложившееся на Западе и у нас понятие поединка таково:
Поединок есть условленный бой между двумя лицами, смертоносным оружием, для удовлетворения поруганной чести, с соблюдением известных, установленных обычаем условий относительно места, времени, оружия и вообще обстановки выполнения боя.
Обычное право дуэлей выработано во Франции, а из Франции распространилось по всей Европе, где и приобрело гражданство. Выработанные французскими обычаями правила дуэли появились в печати, в первый раз в 1836 году, под названием «Essai sur le duel» (сочин. графа Шатовильяра). В 1879 году вышел в свет «Nouveau Code duel» (гр. Верже), в котором сгруппированы все выработанные и освященные обычаем правила дуэли, применяясь к возникшим в новейшее вермя обычаям. Этот кодекс дуэли признан общественным мнением Европы и имеет полную силу не только во Франции, но и вне пределов ее. В 1894 году вышла книга Кроаббона «La science du point d’honneur», представляющая собою комментарий упомянутого сочинения Шатовильяра и сравнительное исследование дуэли во всех европейских государствах. Французские обычаи дуэли Кроаббон изложил на основании книги Шатовильяра,
[129]
которой он придает значение писаного закона, подлежащего строжайшему соблюдению. Поэтому при изложении обычных правил дуэли, я буду, главным образом, руководствоваться этими источниками.
Вызов и принятие вызова. Общий характер поединка. Лица, участвующие в бою. Кто признается неправоспособным. Отказ от дуэли. Оружие. Мотивы дуэли. Место, время, равенство шансов боя. Преимущество огнестрельного оружия. Секунданты; условия, которым они должны удовлетворять; нравственная ответственность секундантов. Выборы распорядителя (посредника) и значение последнего. Переговоры между секундантами. Сношения их с клиентами. Общие условия дуэли. Роль суда общества офицеров в установлении условий дуэли. Условия дуэли сообразно тяжести оскорбления. Случаи оскорбления, нанесенного несколькими лицами, и наоборот
§ 13.
Из указанного в предыдущем параграфе определения вытекают следующие условия поединка:
I. Поединок есть бой
условленный
. Бой или дуэль должны быть непременно условленны, т. е. должны быть следствием взаимного соглашения или договора сторон. Это требование выражено и в нашем законе определением наказания за
вызов
и за
принятие
оного, т. е. за предложение и за изъявление на него согласия. В этом взаимном согласии и заключается отличие поединка от нападения, так называемой attaque, т. е. одностороннего нападения, если оно сопровождалось смертью противника, будет обыкновенным убийством; действия же защищавшегося будут актом самообороны.
Для действительности договора дуэли не требуется, чтобы оба противника вступали между собою в непосредственные переговоры; напротив того,
общепринято, что всякое непосредственное сношение между сторонами
(противниками)
прекращается немедленно после вызова и выбора секундантов и что договор дуэли заключается
не самими дуэлянтами, а
посредниками
или
секундантами
. По французским обычаям, при дуэли различается вызов непосредственный, на месте, или спустя известный
[130]
срок
[110]
. В первом случае вызов, конечно, делается самим оскорбленным, но затем считается, по обычаю, неприличным, чтобы какие–либо дальнейшие переговоры велись непосредственно поссорившимися. Вызов, спустя известное время, делается словесно или письменно
[111]
, но во всяком случае через третьих лиц. Считается полным нарушением обычаев отнесение вызова в квартиру противника самим вызывающим: даже передатчики вызова должны уклониться от каких–либо подробных переговоров с самим вызываемым
[112]
. Секунданты (или картельщики) при передаче вызова должны избегать всякого рассуждения с противником и требовать ответа тотчас же
[113]
. Все переговоры о прекращении мирным путем возникших недоразумений, а затем и обсуждение самых условий поединка должны происходить между секундантами.
Всякое свидание противников, всякие переговоры между ними об условиях дуэли возбраняются
освященными обычаем правилами и составляют — как замечает гр. Шатовильяр — «une précipitation blâmable», так как, с одной стороны, такое личное вмешательство противников может только
От описанной формы дуэли (поединка в тесном смысле,
II. Поединок есть
Подготовительные действия к бою
§ 14.
а)
Секунданты должны озаботиться об оружии и до отправления на место боя освидетельствовать его, — соответствует ли оно требуемым условиям
[148]
(см. предыдущий §, пункт IV).
Оружие доставляется на место дуэли секундантами и передается противникам пред началом боя. Секунданты же обязаны привести с собою врача
[146]
для подачи медицинской помощи.
Во всяком случае, предварительные условия должны быть настолько разумно строги, чтобы последовавший за тем поединок не имел вида шутки или состязания в искусстве владеть оружием.
б)
Обе стороны обязаны прибыть вовремя на место поединка. Промедление допускается не более 15 минут сверх назначенного срока
; по истечении этого срока можно удалиться и секунданты составляют об этом протокол.
По истечении 10 минут после прибытия противников на место дуэль должна быть уже начата.
в)
Прибывши на место поединка, противники и секунданты вежливо приветствуют
(поклоном)
друг друга, причем первые хранят полное молчание.
Существо самого поединка (боя) на холодном оружии и на пистолетах. Разные виды поединка на пистолетах
§ 15.
Поединок на холодном оружии.
I. Старший секундант (распорядитель) с дуэлянтами становится на
[151]
средину поля
[153]
, становит их подле себя, друг против друга, и командует: «три шага назад». По исполнении дуэлянтами этой команды, распорядитель дает им одновременно оружие; затем отходит в сторону и командует: «К бою готовься», и когда противники станут «en garde», отходит в сторону и командует «начинай».
Бой начинается по команде: «начинай». До этой команды не допускается соприкосновение клинков, а если бы это произошло, то последние должны быть разъединены, и виновному в этой опрометчивости следует сделать выговор и потом уже возобновить поединок по правилам.
II. После команды дуэлянты могут податься вперед; нагибаться, кидаться направо или налево и наступать на противника с той или с другой стороны (произвольно) дозволяется; но пользоваться концом сабли и колоть
[154]
, а равно парировать клинок свободной рукой воспрещается. Оружие следует держать в правой руке, но можно драться и, держа его в левой руке, предупредив об этом заранее секундантов противной стороны
[155]
, но невооруженная рука отнюдь не должна принимать участия; удары и уколы клинком во все части тела допускаются. Вообще приемы боя должны соответствовать правилам фехтовального искусства.
III. Если у кого–либо из противников выпадет из рук оружие или сломается
[156]
, то противная сторона не имеет права воспользоваться этим для нанесения удара обезоруженному. Равным образом и вооруженные тем же оружием секунданты немедленно обязываются своим
[152]
вмешательством прекратить бой. Воспрещается наносить удары упавшему противнику и хватать его за руку или за оружие. После перовой раны, а в важнейших случаях — при серьезном поранении одного из противников — бой обыкновенно считается оконченным. При поранении, обезоруживании или падении дуэлянта каждый из секундантов обязан приостановить бой командой: «стой!». Секундант–распорядитель может приостановить бой и по другой причине, например, потому, что один из противников переступил границу «поля», или потому что они сошлись «грудь с грудью», или потому, что считал бы противников утомленными, но в последнем случае этот распорядитель обязан предупредить о своем желании секундантов противной стороны. С этой целью он поднимает оружие вверх, после чего один из секундантов противной стороны, если пожелает перерыва, приподнимает оружие, в знак согласия, таким же образом или произносит тотчас: «стой!». Если бы дуэлянты не приостановили бы боя, то секундант останавливает их, парируя их оружие своим
IV. После каждого поранения бой приостанавливается,
Обязанности секундантов во время самого поединка (боя)
§ 17.
Секунданты регулируют бой, устраняя из него все то, что является продуктом злобы и мести или излишнего самохвальства, и наблюдая за тем, чтобы противники соблюдали во время самого боя все условия, предписываемые военно–сословными обычаями и не превращали бы поединок в простую резню или в умышленное посягательство на жизнь и здоровье; а потому секунданты ответственны за все, что относится к руководимой ими дуэли, за все факты, относящиеся к этой дуэли. Они должны соблюдать молчание, воздерживаться от всяких движений, внимательно наблюдать за бойцами и моментально, даже с опасностью для собственной жизни, приостановить бой, как только заметят нарушения правил дуэли или если произойдет поранение, обезоружение или падение кого–либо из противников
[167]
.
В случае нарушения правил дуэли, секунданты составляют о том протокол, а если последствием этих нарушений было поранение или убиение одного из противников, то безотлагательно возбуждается судебное преследование против виновного
[168]
.
Признавая дуэлью только тот бой, который был выполнен по взаимному договору и соответственно с общепринятыми
[159]
условиями поединка, естественно требовать, чтобы поединок носил отпечаток, как выражаются старые французские писатели, той loyauté, которая и составляет характеристическую особенность этого преступления. Как скоро эти условия нарушены, дуэль становится обыкновенным убийством или покушением на него, или телесным повреждением, заслуживающим даже, по его вероломству, и усиленной ответственности.
В нашей армии суд общества офицеров входит в обсуждение каждого случая дуэли и постановляет об удалении того офицера, который, защищая свою честь или давая удовлетворение оскорбленному, не проявил при этом истинного чувства чести и личного достоинства, а обнаружил старание соблюсти лишь одну форму
(II ч., § 3, прик. по в. в. 1894 г. № 119). В виду этого, секунданты обязаны строго наблюдать за тем, чтобы поединок имел серьезный характер, а не имел бы вида шутки или соблюдения одной лишь формы; в противном случае они должны приостановить бой, сложить с себя полномочия, а составленный о том протокол (подписанный секундантами) передается на рассмотрение суда общества офицеров
По окончании поединка распорядитель немедленно доносит командиру полка (части) об исходе дела.
III. Наказуемость дуэли по действующему законодательству
Глава I. По воинскому уставу о наказаниях. (XXII кн. С. В. П. 1869 года, изд. II)
§ 18.
Правила о дуэлях имеют в виду частные, а не служебные столкновения. На службе подобные столкновения произойти не могут: оскорбление на службе не может иметь места, ибо оно является в таком случае скорее оскорблением службы и касается чести не оскорбленного, а оскорбителя. Поэтому, в силу 99 ст. Воин. Уст. о нак., «
вызов начальника на поединок по делу, касающемуся службы
», составляет тяжкое воинское преступление, и
«виновный подвергается исключению из службы с лишением чинов или заключению в крепости от одного года и четырех месяцев до четырех месяцев до четырех лет, или разжалованию в рядовые. Начальник, принявший вызов, подлежит тому же наказанию, как и сделавший ему вызов. Буде вследствие вызова поединок состоялся, то наказание определяется на основании правил о совокупности преступлений
» (99 ст. Воин. Уст. о нак. и 1497–1542 ст. Улож. о нак.). Таким образом, если между начальником и подчиненным состоится поединок по вызову последнего и при том по делу, касающемуся службы, то оба они подлежат наказанию по правилам о совокупности преступлений, т. е. за вызов и принятие его по ст. 99 Воин.
[161]
Уст. о нак. и сверх того за самый поединок по Уложению; в обратном случае, т. е. если вызов будет сделан начальником и принят подчиненным, применяются только общие уголовные законы.
«
Младшие за вызов старших на поединок по делу, касающемуся службы, подвергаются наказаниям, определенным в 99 ст. Воин. Уст. о наказ, но всегда одною, двумя или тремя степенями ниже. В настоящем случае младшими признаются обер–офицеры в отношении штаб–офицеров и генералов, а штаб–офицеры в отношении генералов
» (100 ст. Воин. Уст. о нак.).
Само собою разумеется, что какие бы то ни было столкновения между начальниками и подчиненными, а равно между старшими и младшими не подлежат ведению суда общества офицеров.
Глава II. По Уложению о наказаниях, уголовных и исправительных
А. Дуэлянты.
§ 19.
За вызов
на поединок, хотя бы «он не имел никаких последствий», т. е. хотя бы он не был принят вызываемым, виновный подвергается аресту от 3‑х до 7‑ми дней (1 ч. 1497 ст.); но вызов, взятый обратно самим вызывавшим, как одно лишь приготовление, остановленное по собственной воле, ненаказуем (113 и 1506 с.).
Указанное в 1 ч. 1497 ст. наказание усиливается 1 или 2 степенями, если вызов был сделан именно тем лицом, которым дан и первый повод к ссоре, т. е. лицом, начавшим ссору
[170]
(ст. 1498). Напротив, если вызов учинен вследствие нанесенного вызывающему
[162]
тяжкого личного оскорбления или же вследствие оскорбления отца его, матери или другого родственника по восходящей линии, или жены, или невесты, или родной сестры, или дочери, невестки, свояченицы, или вверенных опеке его лиц, и вызов не имел последствий, то сделавший его или освобождается от всякого наказания или же приговаривается только к аресту на время от 1 до 3 дней (ст. 1499).
§ 20.
За принятие
вызова полагается арест от 1 до 3 дней (ст. 1502); причем, согласно 1506 ст., принявший вызов наказывается только в том случае, когда он выйдет на поединок, и таковой не последовал не по воле обвиняемых; так что одно изъявление согласия или вступление в переговоры, лично или через свидетелей, по букве закона не подлежит наказанию.
§ 21.
Поединок состоявшийся:
Глава III. Общие соображения относительно наказуемости военнослужащих за дуэли, в виду нового закона о дуэлях в офицерской среде
§ 30.
Высочайше утвержденными «Правилами о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде»
[181]
вводится весьма серьезное исключение из действующего ныне общего правила Устава о предупреждении и пресечении преступлений, что начальство и даже каждое постороннее лицо обязаны предупреждать дуэли, употреблять меры к примирению поссорившихся и вообще препятствовать поединкам; новым законом, напротив того, суд общества
[168]
офицеров, а иногда и начальник части (п. 5. ст. I, прик. по в. в. 1894 г. № 118) прямо уполномочиваются свободно высказываться за дуэль, признавать примирение иногда неуместным, а затем влиять даже на установление самых условий дуэли
[182]
. Правила 13 мая 1894 года, не вызывая никаких изменений собственно в общих постановлениях нашего законодательства, с одной стороны налагают, в чисто военных интересах, особые обязанности по делам о дуэлях исключительно на суды общества офицеров, на самих офицеров и в некоторых случаях только на военных (а не гражданских) начальников
[183]
, а с другой — устанавливают особый порядок направления дел о поединках в офицерской среде
[184]
.
С установлением же правил, предоставляющих суду общества офицеров предварительное обсуждение вопроса об уместности (необходимости) дуэли, само собою возникал вопрос о наказуемости таких дуэлей. Вопрос этот требовал разрешения, но уже не в смысле меры предупредительной, а исключительно в интересах справедливости: раз дуэль будет одобрена судом по законному его на то уполномочию, наказывать за нее дуэлянтов было бы, очевидно, несправедливо. В самом деле, новый закон о дуэли (13 мая 1894 г.) не был согласован с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных изд. 1885 г., действие которого распространяется на всех граждан Российской Империи, в том числе и на военнослужащих.
[169]
Согласно этому Уложению — поединок является преступлением (1497 ст. Улож.). В силу же закона о дуэли военнослужащие (офицеры) в известных случаях обязаны вызывать на дуэль или принимать вызов, т. е. обязаны совершить деяние, преследуемое общеуголовным законом. Такого рода противоречие специально–военного закона о дуэли общеуголовному закону не может не поколебать силу и значение (авторитет) общегражданского закона, но для устранения этого противоречия нужно было внести новый закон о дуэли на обсуждение Государственного Совета, что потребовало бы значительного времени. Военное же министерство предпочло издать, в дополнение к закону о дуэли, в том же приказе 1894 г. за № 118, примечание к 553 ст. Воен. — Судебн. Устава, на основании которого поединок остается преступлением, караемым по уголовному закону, и только по особому ходатайству возможно изъятие из общего уголовного порядка в путях Монаршего милосердия
Но такая
Следовательно, «в общем
IV. Приложения
Приложение 1‑е. Новый проект Уголовного Уложения
[186]
. Глава XXII
Поединок
Ст. 407
. Виновный в поединке наказывается:
— заточением
[187]
, на срок не свыше одного года.
Если вызвавший на поединок и принявший вызов прибыли на условленное место, или даже обнажили, или приготовили к бою оружие, но поединка не последовало и притом по обстоятельству, от воли их не зависевшему, то виновный наказывается:
— арестом
[188]
на срок не свыше трех месяцев.
Ст. 408
. Виновный в поединке, причинивший противнику весьма тяжкое телесное повреждение или лишивший его жизни, наказывается:
Приложение 2‑е. Образец протокола дуэли
В виде образца прилагаем протокол дуэли, состоявшейся 15 августа 1897 г. между принцем Орлеанским и графом Туринским. Протокол состоит из 2‑х частей.
I. Протокол предстоявшей дуэли:
Его королевское высочество принц Виктор Эммануил Савой — Аостский, граф Туринский, найдя оскорбительным для итальянской армии напечатанные в «Figaro» письма его королевского высочества принца Генриха Орлеанского, послал последнему 6‑го июля письмо с требованием удовлетворения. На это письмо мог последовать ответ лишь 11‑го августа, в день прибытия принца Генриха Орлеанского во Францию. Сделав все оговорки с ссылкою на право писателя, принц ответил по телеграфу. Граф Туринский ответил тотчас же о выезде своих представителей полковника Феличе Авоградо ди Квинто, командира 4‑й кавалерийской бригады итальянской армии, и полковника Франческо Вичино Палавичино, командира такой же бригады в Генуе. Принц Генрих Орлеанский свел этих господ со своими двумя секундантами. С первых же переговоров поединок был признан неизбежным, и с общего согласия установлены были следующие его условия.
Оружие — шпага. Каждый из противников имеет право сражаться шпагою своего отечества, но с лезвием одинаковой длины.
Захваченное каждым из противников место принадлежит ему, причем каждый имеет право отступать на расстоянии 15-ти метров. После каждой схватки, которая может длиться не более 4 минут, дуэль возобновляется на том месте, которое захвачено дуэлистами. Поединок может быть прекращен лишь по решению четырех секундантов и врачей, если один из противников будет признан в явно худших условиях. Места выбираются по жребию. Распоряжение дуэлью будет поручено попеременно обеим сторонам, причем для первой схватки сторона избирается по жребию. Последнее решение было принято по настоятельному желанию принца Орлеанского, который категорически воспротивился тому, чтобы распоряжение поединком было доверено пятому лицу. Место и час поединка будут избраны в течение дня.
Далее следуют подписи секундантов обоих сторон.
[176]
II. Протокол самой дуэли:
Согласно протоколу от 14‑го августа 1897 года, поединок между е. к. в. графом Туринским и е. к. в. принцем Генрихом Орлеанским состоялся сегодня в лесу Вокрессонском, в месте, именуемом лесом des Maréchaux. Продолжительность поединка была 26 минут, при 5 схватках.
При первой схватке е. к. в. принц Орлеанский был ранен в правую сторону грудной клетки, при чем шпага не проникла далее подкожной клетчатки.
После мнения врачей секунданты решили продолжать поединок.
Вторая схватка была приостановлена вследствие того, что противники сошлись corps à corps.
При третьей схватке е. в. в. граф Туринский был ранен в заднюю часть правой руки, при чем шпага проникла лишь в подкожную клетчатку.
