Краткая жизнь русского барда, поэта, артиста Игоря Талькова совпала с одним из самых ярких этапов в жизни современной России. Тальков жил, можно сказать, «на переломе». Его активная творческая биография началась тогда, когда в стране с искусственным названием СССР, казалось бы, еще незыблемо простиралось болото застоя, однако изнутри уже назревал тот неизбежный взрыв, на который советская система была обречена от самого начала своего существования.

Тот стихийный протест против системы, который десятилетиями жил в душе России и особенно активно проявлялся, разумеется, в молодежной среде, нашел отражение в творчестве сотен бардов, пытавшихся понять суть происходящего и по-своему его оценить. Однако никому из этих протестующих не удалось осмыслить до конца все, что произошло с несколькими поколениями русских людей, и так полно, так убедительно это выразить, как удалось Талькову. Выдающийся талант поэта, великолепный артистизм, глубокая, искренняя, почти яростная любовь его к Отечеству легли в основу всего творчества, и именно это сделало его человеком, к которому обратились взоры молодого поколения.

Он был не просто кумиром, он был, пожалуй, вожаком, учителем и воспитателем миллионов, причем, что бывает очень редко, в число его поклонников входили люди разных поколений, от тринадцати до тридцати-тридцати пяти, все, кому довелось в переломную эпоху жизни России быть молодыми.

Игорь Тальков работал в жанре рок-музыки (по крайней мере, его относили к этому жанру), то есть был представителем той культуры, которая никогда прежде не дорастала до уровня высокой идейности. Но он поднял планку этой культуры на недосягаемую раньше высоту. И опять-таки первым поставил во главу угла не какие-то абстрактные права, свободы, «идеал личности», но идею России, высокий патриотизм.

Образно говоря, он спустился в ад дешевой, безыдейной попсы и, протянув руку всем, кто вслепую блуждал там, стал выводить из этого ада молодое поколение русских. Этим он был страшен тем, кто хотел бы видеть страну по-прежнему слепой и покорной.

Игорь Тальков принадлежал к дворянскому сословию, в чем трудно усомниться, хотя бы просто глядя на него. Разумеется, не только на его лицо, но на стать, походку, движения. Понятие «порода» напрочь уходит из современного обращения, но признаки-то породы в отдельных людях еще проявляются, и в этом нет ничего плохого, равно как ничего особенно прекрасного – просто это существует.

Изначально родовая фамилия писалась иначе, не «Тальков», а «Талько». Дед певца Максим Максимович Талько был военным инженером, дяди, братья его отца, – офицерами царской армии. Владимир Максимович, отец Игоря, был репрессирован, как и многие выходцы «из бывших». Причины в таких случаях изобретались самые различные, по принципу – был бы человек, а дело найдется. Сам Владимир Максимович не любил рассказывать о предыстории своего ареста. Не говорил об этом даже с женой, и она знала только, что посажен он был (как, кстати, и она) по самой «популярной в то время статье – 58-й (за антисоветскую агитацию). Что в действительности едва ли было возможно: очень долго, до очень зрелого, если не до преклонного возраста Владимир Тальков был сторонником коммунистических идей. Он говорил жене, убеждавшей его в порочности и преступности советской системы:

– Подожди, я тебя перевоспитаю!

Обычный для того времени случай, когда под колесо репрессий попадали люди, вовсе не враждебные системе, люди, на которых эта самая система могла бы опереться, но в силу своей тупости сметала их, сваливала, не заботясь о том, что таким образом сама себя разрушает. Веря в силу своего репрессивного аппарата, совдепия не заботилась о будущем: на репрессиях можно продержаться определенное время, иногда достаточно длительное. Но существовать в режиме репрессивного давления на собственное население вечно невозможно.

Владимир Максимович был человеком неглупым, думающим, наделенным совестью. И в конце концов, спустя долгие годы, сказал Ольге Юльевне: