Новый, 1898 год начался для парижан с известия об убийстве книготорговца. А его коллеги по профессии и сыщики по призванию Виктор Легри и Жозеф Пиньо в очередной раз дали близким родственникам клятву навсегда покончить с опасными расследованиями. Но как же можно оставаться в стороне, если на набережной букинистов, где трудится крестный отец Жозефа, найден обезглавленный труп и череда таинственных преступлений, в которых фигурируют… конфитюры и старинный манускрипт, продолжается?
Перевод: О. Павловская
Глава первая
От ворот Сен-Дени до площади Мадлен протянулись рождественские ярмарочные ряды, меж ними плескалось море цилиндров, котелков, шубеек и рединготов, люди толклись у прилавков, заваленных безделушками, поздравительными открытками, нотами модных песенок, игрушками; были там явлены широкой публике и хитроумные изобретения, которым предстояло в скором времени пойти в народ. У входа в бистро владельцы выставляли целые корзины устриц, и те опустошались в мгновение ока; отцы семейств с чадами и домочадцами штурмовали мясные лавки, украшенные гирляндами из кровяной колбасы; пивные гостеприимно распахнули двери, и внутри уже набирали обороты веселые пирушки.
Возле афиши Стейнлена [1] какой-то оборванец сгорбился над жаровней, раздувая огонь под сковородкой, полной каштанов. Отсветы пламени упали на пару коричневых башмаков, чьи подошвы проскрипели мимо битумной крошкой, устремляясь дальше по тротуару.
В паре шагов от музея Гревен [2] уличный фотограф зазывал клиентов:
– Портретик на ходу! Не скупердяйствуйте, любезный! Всего десять су! Ну-ка, улыбочку!
