Тебе нужно найти работу и сделать карьеру. Ты думала-думала и наконец додумалась. Нет больше никакого резона просиживать кресла и пролеживать диваны. И твоя блистающая чистотой гостиная, и достижения домашней кулинарии, и преизобильный ассортимент сериалов на ТВ уже не доставляют тебе удовольствия. Вся эта благодать не в силах заменить чувство самодостаточности и самореализованности. Значит, пора сниматься со стапелей и выходить в таинственные воды бизнеса. А вернее, вооружаться мачете и вступать под полог диких бизнес-джунглей. Можно также сравнить себя с астронавтом, отправляющимся в черный неласковый космос, и целыми днями махать рукой собственному отражению в зеркале, восклицая попеременно то «Поехали!», то «Это маленький шаг для человечества, но это великий шаг лично для меня!».

Какой бы образ ни возникал в твоем мозгу, окружающие тебя люди (довольно любящие и благожелательно настроенные) могут счесть этот шаг (точнее, прыжок в неизвестность) совершенно невозможным предприятием. Аферой и авантюрой. Естественная их реакция в подобных обстоятельствах — попытка отговорить тебя от любых мер, действий, поползновений и потуг. Ну что ты удумала? Ты что, с голоду помираешь? Ты так нужна родным, близким, знакомым и полузнакомым. Мы все желаем видеть тебя такой, какой привыкли видеть. Возвращайся к плите, пеленкам, гладильной доске и голубому экрану. Здесь твое место. Ну что «реализоваться»? Что «реализоваться»? Тоже мне Эйнштейн в фартуке! У тебя в школе какие оценки были? Средненькие! А в институте? Такие же! Вот видишь! Ты прирожденная жена и мать! Место! Место, говорю!!!

Второй вариант — взрыв энтузиазма. Конечно же, дорогая, у тебя все получится! Скоро ты будешь красоваться на обложке «Time» как бизнес-символ года, станешь президентом транснациональной компании, обзаведешься личным «Боингом» и купишь, наконец, мамочке приличную шубу! Дерзай! Мы в тебя верим и ждем с победой! Увы! Надежды ближних почему-то не столько окрыляют, сколько ошарашивают. И это все я должна сделать?! И эту махину мне подымать?! И эта планка под куполом для меня поставлена? По-вашему, я кто? Никола Чудотворец? Вы что все, рехнулись? Мама, что ты добавляешь в спагетти? Соус? Какой? С галлюциногенами? А почему все и вся нацелены узреть очевидное-невероятное? Почему никто не понимает, что я живой человек, а не Терминатор последней модели? У меня же могут случаться промахи и кризисы, а вы своими радостно-идиотскими физиономиями меня только расстраиваете! Какая же это поддержка, когда от тебя требуют как минимум заполучить весь мир и пару коньков в придачу!

Мало тех странных реакций, который выдают на-гора наши уважаемые и обожаемые — существует еще и «закадровый голос», который комментирует наши намерения и поступки, периодически возникая прямо внутри черепной коробки. В предрассветные часы, например, когда и сил ни на какую деятельность не хватает, и уснуть нипочем не получается. Слышишь скептическое бормотание? «Ага! Счас! Вот тебя уже ждут с распростертыми объятьями — ведущие фирмы, успешные предприятия, процветающие компании. И где она, наша драгоценная, подзадержалася? Не случилось ли с ней чего? А мы тут и окладик соответствующий, и компьютерчик персональный, и кабинетик с евроремонтом, и машинку служебную, иномарочку — усе давно приготовили! А за гроши, с утра до ночи в беготне, под вечной угрозой подставы поработать не хочешь? Чтоб каждая паскуда тебя гоняла, идеи твои воровала, начальству на тебя наушничала? И окладик притом… Немалый! Только на проезд и хватит. А на кого ты, спрашивается, дом оставишь? А дети? Они-то чем виноваты: при живой мамке сиротами расти?» — и далее в том же духе. Депрессивный внутренний монолог называется. Если к тому же «оно» разговаривает незнакомым голосом и употребляет неизвестные слова — есть повод посетить психиатра.

Всегда тяжело заставить себя отказаться от блаженного недеяния и сделать первый шаг. Почему? По ряду причин. Если жизнь устоялась — худо-бедно или не худо-не бедно, неважно — то и расшатывать устойчивую, прочную, равновесную систему кажется полным идиотизмом. Вдобавок женщина — тем более в России — подсознательно настроена на жертвенность. Для нее легче всего принять роковое решение: отказаться от своих потребностей, амбиций, пристрастий. Ведь от нее так много зависит! Благополучие — душевное и материальное — целого семейства. И неважно, что «семейство» может состоять из нее самой и ее супруга, вполне дееспособного и половозрелого мужчины, который для «семейного благополучия» и бутылкой пива не пожертвует. Неважно и то, что так называемое «ведение хозяйства» может целиком лежать на домработнице. И что касается финансовых вложений, то супруга отродясь могла подобными вопросами не заниматься — если не считать покупки косметики, одежды и пирожных к чаю.

Кстати, нет никакой принципиальной разницы с «самоотверженностью» женщины, семья которой находится по другую сторону черты бедности. Бедность затягивает — так же, как и богатство. Человек учится обходиться без того-сего, пятого-десятого. И ставит это себе в заслугу. Во, блин, какая у меня сила духа: во всем могу себе отказать. Ни от чего не завишу! Ни от питания, ни от одежды, ни от общественного мнения. Точь-в-точь аристократка в воспоминаниях Анны Андреевны Ахматовой: «…дама, вся в черном, в митенках и с кислым выражением лица». Правда, великосветской кислятине полагались еще кучер в мехах и роскошное ландо с гербами. Ну, да что уж там! Не будем мелочиться. Надо всего-навсего усугубить выражение лица, и у всех лицезревших подобную гримасу, полную «укропа» ко всему сущему, сил душевных не хватит вникать в подробности насчет авто и личного шофера. Авось и поверит в благородство происхождения, а заодно и в высокое благосостояние надменной тетеньки с уксусной физиономией. И та поднимет свою самооценку до небес, изображая особу голубых кровей, а заодно выказывая пример стоицизма, героизма и… мазохизма. В общем, жертва жестокого мира, не потерявшая глубины и широты духовной.

Повышать самооценку, производя на окружающих определенного рода впечатление, на самом деле, метод весьма распространенный и даже успешный. Для людей демонстративных. Есть такая психологическая разновидность: всякий принадлежащий к ней видит себя как бы извне, глазами «аудитории». Всю жизнь такой человек проводит за созданием или поддержанием образа, а также за совершенствованием оного. И насколько удачно сложатся обстоятельства в реальной жизни, ему в общем-то по барабану. Но ты можешь принадлежать к другому психологическому типу. Тогда ощущение пустоты и поддельности существования станет неизбежным свойством «жизни-театра». Захочется действительного успеха, индивидуальных достижений и личностной реализации. Не поможет ни показ гостям прекрасно воспитанного дитяти в отлично сшитом костюмчике, ни смена гарнитура на «родной испанский из цельного дерева с натуральной кожей», ни отдых на таком модно-продвинутом курорте, что никто ни слова по-русски и у стойки ни единого русского мафиози. Вместо чувства удовлетворения лишь всплывет в памяти старинная русская пословица: «Богатые тоже плачут».

Итак, примем сразу своеобразную (особенно в сфере бизнеса) резолюцию: главный вопрос перехода из состояния домохозяйки в состояние бизнес-леди заключается… не в деньгах. Деньги — компонент значительный, и забывать о нем нельзя, но и ставить свою судьбу в зависимость от суммы прописью — метод безнадежный. Потому что уровень матобеспечения — это не вопрос самореализации. Это вопрос выживания. В тот момент, когда речь идет исключительно о скорейшем получении профита, вероятнее всего, уже никто не станет отвлекаться на романтику и гадать: «Любит — не любит, мое — не мое?» — как тигр, нацелившийся на антилопу, не интересуется численностью антилопьей популяции. Ему не до нежностей, он кушать хочет. А вернее, жрать! И коли ты дошла до «тигрообразного» состояния, тонкости побоку. Правда, есть одна серьезная проблема, которую исчерпывающе изложил сатирик Эмиль Кроткий: «О жизни и деньгах начинают думать, когда они приходят к концу». То есть не доводи дело до неисправимого тупика! Не начинай поиск себя, когда в доме кончилась даже кабачковая икра трехлетней давности, подаренная молодым на свадьбу патологически скупой троюродной тетушкой. Призрак голодной смерти — не тот спутник, который помогает делать первые шаги. А они крайне важны — и особенно самые первые, потому что определяют направление пути.

Воистину всякое путешествие начинается… отнюдь нет, не с первого шага. Оно начинается с куда менее пафосного занятия: ты испытываешь смутное беспокойство и невнятные желания, мешающие тебе наслаждаться тем, что есть. Недостатки окружающего мира прямо-таки бросаются тебе в нос и не дают расслабиться. Ты перебираешь условия своего нынешнего существования и понимаешь: денег могло бы быть побольше, а рутины — поменьше; где-то за окном кипит большая, яркая жизнь, а ты из нее выпадаешь, хотя никто не держит тебя на цепи; пылкое сопереживание героям многочисленных мыльных опер — удел весьма почтенных дам, чьи страсти и надежды давным-давно превратились в блеклое, расплывчатое воспоминание. Словом, недовольство зреет, дискомфорт густеет.