Я откинулся на спинку кресла и оглянулся. Жизнь удалась. В отделе царила скука. Индианка Дженни раскладывала пасьянс. Хосе негромко переругивался с Дэном, глядя через плечо в его дисплей и отчаянно жестикулируя по своей испанской привычке. Я потянулся и глянул на иконку интерпретатора — обсчет массива едва перевалил за одиннадцать процентов, значит, еще часа два можно заниматься чем угодно. Прежде чем запустить трек снова, я проверил почту. И на тебе: пришло письмо от Пашки. Брат сухо писал, что ему снова отказали в американской визе. Это было мерзко. И главное —сделать я уже ничего не мог. Вздохнув, я поправил наушники и запустил трек.
На этот раз наваждение рассеялось. Сперва показалось, что перкуссия вступает чуть раньше, а ведущий барабан, напротив, опоздал. Это огорчало, но было поправимо: пара щелчков по клавишам, позже, когда доиграет. К середине огорчила скрипка — теперь она казалась искусственной. Она и была искусственной, кто ж спорит. Стандартная скрипка из набора инструментов. Но минуту назад казалась нормальной, а сейчас почему-то резала ухо. Это тоже было поправимо — скрипок в наборах трекера имелось предостаточно, а можно было скачать еще миллион. Но теперь я вслушался в тему — ту самую великолепную тему, которую придумал в прошлый четверг, когда стоял в пробке. Тему, которую насвистывал всю неделю, боясь сесть и записать, ждал настроения — вдруг окажется неудачный день, мелодия не разложится по инструментам, не зазвучит, безнадежно сломается в каких-то высших материях, а потом будет поздно — наваждение испарится, и мелодию уже не оживить, сколько ни мучай трекер. Такое у меня уже бывало. Вот и сейчас наваждение кончилось разом — ничего волшебного в теме уже не слышалось. Проклятая скрипка. Опять Дастин Бродяга скажет...
Разом вспомнились слова Дастина из форума эмбиент. «Твоя проблема, Энди, — желчно писал Дастин, — в том, что ты ограничен. Посмотри на свои куцые ритмы — это бульвар, куплеты для пьяной француженки, партия свирели. С таким подходом ты вообще не имеешь права считать себя начинающим композитором. Ты мыслишь одномерно — одной темой одного инструмента. А настоящая сложная музыка — всегда оркестр».
Дастин Бродяга считался в композиторском форуме гуру и был обидно прав. Но согласиться с ним я тоже не мог. «Оркестр оркестром, — возражал я Дастину, — но ведь любое произведение строится на главной теме, а все остальное — вариации. И запоминается в музыке всегда главная тема. И если нет ее, никакой оркестр не спасет. И, возвращаясь с концерта, ты ведь насвистываешь мелодию, а не навороты оркестра». На что Дастин неизменно отвечал, что в этом и проблема: я, дескать, в силу своего примитивного развития способен чувствовать музыку лишь после того, как выдеру партию ведущего инструмента и устрою свист на прогулке.
Такие споры у нас шли каждый вечер, и, черт побери, аргументов против Дастина у меня не оставалось: образование математика подсказывало, что многомерное всегда богаче, чем свернутое по ряду измерений. Хотя ту музыку, которую писал сам Дастин, слушать было невозможно — шум и какофония. Впрочем, Дастин и его подпевалы считали иначе. Тоже мне композитор Шнитке без образования, великое светило мелкого форума, четыреста скачивании в год. А у меня — триста, невелика разница...