Сережик

Калугин Алексей

Раздавленного неудачами писателя друг силком усаживает в машину и увозит в глухую деревню Никитино. Простая деревенская жизнь, природа — все это поможет стряхнуть с плеч груз проблем и забот. Писатель полюбит эти края. Трогательные, почти отцовские чувства возникнут у него к парню, которого в двадцать четыре года местные жители все ещё продолжают называть Сережиком. А еще они считают его колдуном…

Алексей Калугин

СЕРЕЖИК

Деревня называлась Никитино. В одном только Подмосковье найдется, должно быть, еще с десяток ничем не примечательных деревень с таким же названием. Неширокий грунтовый проселок с тремя десятками одноэтажных рубленых домов по обеим сторонам. Пятью километрами дальше — другая деревня, побольше, с клубом и библиотекой. Впервые меня привез сюда три года назад мой приятель Георгий.

Тот год был для меня одним из самых неудачных. Если бы представилась такая возможность, я с удовольствием вычеркнул бы его из жизни, отдав в придачу еще пару-тройку других. Личные проблемы, неудачи в работе, сложности с жильем плюс еще целая куча мелких, как комары, и таких же раздражающих, не дающих вечером спокойно уснуть вопросов — все это наслаивалось одно на другое, спрессовывалось в плотный ком, превращаясь в неподъемной тяжести монолит, к которому страшно было даже подступаться.

Вот именно тогда, вдосталь насмотревшись на мое пришибленное, полуобморочное состояние, которое у нормального человека не могло вызвать иного чувства, кроме отвращения, Георгий, не обращая внимания на мои вялые протесты, покидал в рюкзак первые попавшиеся ему под руку вещи из моего стенного шкафа и почти силой усадил меня в машину.

— Ты так совсем свихнешься, — увещевал меня Георгий, пока я бестолково глазел через открытое окно на проносящуюся мимо неистовую зелень и безоблачное голубое небо, вгоняющее меня в еще большую депрессию. — Или запьешь. Не берусь судить, что лучше, но, поверь моему слову, так оно и будет… Тебе нужно отдохнуть, расслабиться.

— Куда ты меня везешь? — вяло, без особого интереса осведомился я.