Наука подобных явлений не отмечает, но по моим наблюдениям они случаются: разведенные женщины красят волосы, разведенные мужчины облицовывают кафелем свои кухни.

Как уже сказано, это не научное положение, а факт, известный из жизненного опыта. И ничего такого загадочного в этом нет. Когда пыл негодования утихает, человек задается вопросом о причинах пережитого краха и сталкивается прежде всего с обстоятельствами, в которых он никак не повинен, но которые он отчасти мог бы изменить. Это целиком и полностью относится к окраске волос.

С кухнями дело обстоит так же просто. Чаще всего мужу приходится покинуть супружескую квартиру. Что он получает взамен — к первому сорту не отнесешь. Комната, кухня, старый дом, и любая попытка приукрасить это жилье есть, по существу, попытка приукрасить свою жизнь. Если уж мир полетел в тартарары, так хоть стены облицую кафелем.

В моем случае, правда, инициатива исходила от соседей. У меня голова была занята другим., но они, кажется, связали с моим въездом надежду, что последняя оголенная ванная комната будет наконец приведена в соответствие со стандартом остального дома. Подписывая договор о найме квартиры, разговаривая в первые дни с соседями по лестничной площадке, я услышал суровые отзывы о моем предшественнике. Особенно тяжко обвинялся он в том, что не облицевал свою ванную.

Вопросы эти я считал сугубо личными, но, не желая выглядеть недружелюбным, а также неблагодарным, ведь как-никак собственная ванная — большая удача, я заявил, что согласен произвести соответствующие переделки. Управление коммунального хозяйства разрешение на задуманную операцию дало, контора строительных материалов приняла мой заказ, и вскоре я совсем позабыл об этом деле.

Берлин считается местом, в котором вполне можно жить, но, получив туристическую путевку на Волгу, я сказал себе: это что-то новенькое. Правда, мне давно хотелось на Балатон, однако путевку выделили не на Балатон. А на Волгу.

Когда мы подходили к Астрахани, я разговорился с двумя русскими учительницами, благодаря чему узнал многое о восстаниях стрельцов, о Золотой Орде и о Киевской Руси, а в известном смысле кое-что и о моем родном крае.

Путешествуя на пароходе, человек, видимо, позволяет себе расслабиться, вот почему, когда выяснилось что обе дамы, кстати говоря — мать и дочь, и обе из Казани, — ни разу еще не бывали в немецких землях, но с удовольствием побывали бы там, я тотчас предложил, пусть в таком случае приезжают ко мне в гости.

Это не так просто, услышал я в ответ, поскольку их официальные инстанции желают видеть приглашение по установленной форме, засвидетельствованное дружественными официальными инстанциями. И тогда я, обдуваемый волжским ветром у Астрахани, объявил о своей готовности такой документ получить.

Однако же мои способности улаживать дела в официальных учреждениях весьма ограниченны, хотя кое-кого из моих друзей это удивляет.