Беда

Капианидзе В.

БЕДА

Тихо у Еремина и грустно. Только хрупкая тишина на уши давит. И сердце стучит тук-тук, тук-тук. Селезенка екает.

Муторно!

Нынче утром с постели встал — в спину вступило. Согнулся дугой — в бедре что-то нехорошо, лодыжку как обручем стянуло.

— Э…э…хе, хе, — кряхтит Еремин, а сам к организму прислушивается, где еще что натянется, где булькнет.

С трудом к зеркалу подтащился — волос седой, грудь в обратную сторону выпуклостями повернута. А нос-то, нос! Окраски сомнительной, ноздреват не в меру.

БЕГОМ ОТ ИНФАРКТА

По дороге, поднимая пыль, бежал толстый и тяжело дышал.

— Куда ты? — поинтересовался тонкий.

— Бегу от инфаркта! — ответил толстый, задыхаясь.

— Возьми меня!

— Пристраивайся сзади!