К читателям Вестника

Карамзин Николай Михайлович

«…Сею книжкою заключается Вестник Европы, которого я был издателем. В продолжении его не буду иметь никакого участия. Обстоятельства, важные для меня, а не для Публики, не дозволили мне выдать в срок последних четырех Нумеров; но кто с величайшею исправностию издал их 44, и сверх условия прибавлял несколько лишних страниц почти во всякой книжке, тот может надеяться на благосклонное снисхождение Читателей. Изъявляю публике искреннюю мою признательность…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Сею книжкою заключается Вѣстникъ Европы, котораго я былъ издателемъ. Въ продолженіи его не буду имѣть никакого участія.

Обстоятельства, важныя для меня, а не для Публики, не дозволили мнѣ выдать въ срокъ послѣднихъ четырехъ Нумеровъ; но кто съ величайшею исправностію издалъ ихъ 44, и сверхъ условія прибавлялъ нѣсколько лишнихъ страницъ почти во всякой книжкѣ, тотъ можетъ надѣяться на благосклонное снисхожденіе Читателей.

Изъявляю Публикѣ искреннюю мою признательность. Я работалъ охотно, видя число Пренумерантовъ. –

Вѣстникъ

имѣлъ щастіе заслужить лестные отзывы самыхъ иностранныхъ Литтераторовъ: многія Рускія сочиненія переведены изъ него на Нѣмецкой и Французской, и помѣщены въ Журналахъ, издаваемыхъ на сихъ языкахъ. – Любопьітные желали знать, кто сочинялъ нѣкоторыя піесы въ

Вѣстникѣ

?…. Кромѣ

Смерти Шелехова, Портрета любезной женщины, Мыслей о Рускихъ Комедіяхъ, Прогулки молодой Россіянки, Сказки Господина Измайлова, Храма Свѣтовидова, Объявленія о путе-шествіи въ Малороссію Князя Ш*, Письма о Законодательствѣ въ отношеніи къ Россіи,

другова отъ Господина Фон-Визина къ Г. N. N. о сочиненіи Рускаго лексикона;

Рѣчи

Господина Каразина, разныхъ извѣстій о великодушныхъ дѣлахъ, описаніе Геттингенскаго Университета и повѣсти

Вадима

, все остальное въ прозѣ писано Издашелемъ. Удовольствіе Читателей казалось мнѣ важнѣе авторскаго хвастовства – и для того я не подписывалъ своего имени подъ сочиненіями.

Милость нашего ИМПЕРАТОРА до станляетъ мнѣ способъ отнынѣ совершенно посвятитъ себя дѣлу важному и безъ сомнѣнія трудному

[1]

: время покажетъ, могъ ли я безъ дерзости на то отважиться.

Между тѣмъ съ сожалѣніемъ удаляюсь отъ Публики, которая обязывала меня своимъ лестнымъ вниманіемъ и благорасположеніемъ. Одна мысль утѣшаетъ меня: та, что я долговременною работою могу (естьли имѣю какой нибудь талантъ) оправдать доброе мнѣніе согражданъ о моемъ усердіи ко славѣ отечества и благодѣяніе Великодушнаго МОНАРХА.