«Всегда и везде первым женским достоинством была скромность. Древние думали, что та женщина есть совершенна, о которой люди не говорят ни худого, ни доброго: ибо домашняя жизнь (твердили они) есть, по закону Природы, святилище ее достоинств, непроницаемое для глаз любопытных: внем она сияет и красотою и любезностию; в нем печется о супруге и детях; в нем услаждает сердце первого и образует юную душу последних…»
Произведение дается в дореформенном алфавите.
Всегда и вездѣ первымъ женскимъ достоинствомъ была с
кромность. Д
ревніе думали, что та женщина есть совершенна, о которой люди не говорятъ ни худаго, ни добраго: ибо домашняя жизнь (твердили они) есть, по закону Природы, святилище ея достоинствъ, непроницаемое для глазъ любопытныхъ: въ немъ она сіяетъ и красотою и любезностію; въ немъ печется о супругѣ и дѣтяхъ; въ немъ услаждаетъ сердце перваго и образуетъ юную душу послѣднихъ. Женщина, говорили восточные мудрецы, е
с
ть прекрасный, нѣжный цвѣтъ, увядающій отъ неосторожныхъ взоровъ желанія. Такія мысли ввели въ употребленіе покрывало: символъ женской скромности и щитъ прелестей, извѣстныхъ одному щастливому супругй!
Теперь въ публичномъ собраніи смотрю на молодыхъ красавицъ девятаго-надесять вѣка, и думаю: гдѣ я? въ Мильтоновомъ ли раю (въ которомъ милая натура обнажалась передъ взоромъ блаженнаго Адама), или въ кабинетѣ живописца Апелла, гдѣ красота являлась служить моделью для Венерина портрета во весь ростъ?
Дѣйствіе всесильной моды, которую, подобно фортунѣ, должно писать слѣпою! Наши стыдливыя дѣвицы и супруги оскорбляютъ природную стыдливость свою, един
с
твенно для того, что Француженки не имѣютъ ее, безъ сомнѣнія тѣ, которыя прыгали контрдан
с
ы на могилахъ родителей, мужей и любовниковъ! Мы гнушаем
с
я ужасами Революціи и перенимаемъ моды ея! Знаемъ, что нынѣшній Парижскій свѣтъ состоитъ изъ людей безъ в
с
якаго воспитанія, безъ всякаго нѣжнаго чувства, и, слѣдуя старой привычкѣ, хотимъ соглашать
с
я съ его новыми обыкновеніями! Нѣкогда Парижъ въ самомъ дѣлѣ могъ назвать
с
я
с
толицею вкуса: ибо утонченіе свѣтскихъ пріятностей было единственнымъ дѣломъ его въ теченіе двухъ вѣковъ. Но это время прошло, и долго, долго не возвратится, не смотря на желаніе Консула Бонапарте воскресить Француз
с
кую Любезность, которая – естьли не умерла, то по крайней мѣрѣ заснула глубокимъ сномъ Эпименида на развалинахъ Бурбонскаго трона и на кипари
с
ахъ Революціи. Какія женщины даютъ нынѣ тонъ въ Парижѣ? Роскошныя супруги Банкиров
ъ
и
подрядчиковъ
Я увѣренъ въ невинности многихъ, и, естьли угодно, всѣхъ нашихъ красавицъ; но что подумаетъ объ нихъ – на примѣръ, какой нибудь добродушной, но грубой Сибирякъ, пріѣхавшій въ столицу и во многочисленномъ собраніи видящій сію прелестную
Примечания
О легкой одеждѣ модныхъ красавицъ XIX вѣка (ч. 2,
№
7, стр. 250–256). Статья подписана В. Мулатовъ, но принадлежитъ Н. М. Карамзину и перепеч. въ П. С. С., т. 3, стр. 521, изд. Смирдина.
