Прежде в иностранных газетах писали только о наших победах и завоеваниях: ныне пишут о новых успехах просвещения и Литературы в России. Первое славнее, второе утешительнее для миролюбивых друзей человечества.

Нашим Авторам должно быть приятно, что их имена и творения делаются известными в чужих землях и что они получают таким образом

право гражданства

в Европейской Республике Литераторов. Но справедливость и признательность требуют, чтобы мы наименовали здесь человека, которому Словесность Руская обязана сею выгодою: все подробные известия о нынешнем ее состоянии, напечатанные в разных Немецких ведомостях (а после во Французских, хотя Парижские Журналисты и не сказали, откуда они взяли их) писаны Господином Рихтером, человеком достойным уважения как по моральному характеру, так и по ученым его знаниям. Посвятив часть жизни своей на образование ума и сердца молодых благородных людей в России, он посвящает ныне искусное перо свое на перевод Руских сочинений к удовольствию Немецкой публики и к славе нашей Литературы. Господин Рихтер пишет так приятно, что издатели лучших Журналов в Германии желали иметь его сотрудником. С некоторого времени он сам издает Журнал, выходящий в Лейпциге у Гарткноха под именем: Russische Miscellen. В нем сообщаются переводы из наших книг, периодических листов, старинных народных сказок и песен; описания Руских обычаев, праздников; анекдоты; любопытные черты характера из Истории; и все имеет одну цель: доказать, что Россия

во многих

отношениях достойна внимания и любопытства просвещенной Европы. Одним словом, Господин Рихтер любит нас. Не будучи Руским, он в отечестве нашем провел цветущие лета молодости, нашел здесь искреннее гостеприимство, друзей, признательность – и

второе

отечество, которое существует только для сердец благородных. Как мало таких моральных характеров между иностранцами в

отношении

к России! Сколько видели мы неблагодарных, от Маржерета до Масона! ПЕТР Великий говаривал, что он рад, когда, по примеру Исусовых Учеников, из двенадцати чужеземцев выходит только один дурной человек: мы охотно признаем их всех хорошими; но должны сказать, что едва ли один из двенадцати Французов и Немцов, многим обязанных России, говорит и пишет об нас с должною справедливостию и без грубых, оскорбительных предрассудков. Тем охотнее замечаем сии редкие

В рассуждении Словесности Россия, конечно, не имела еще века Лудовика XIV, то есть множества современных Писателей, близких к совершенству в разных родах; но смею быть уверенным, что справедливое потомство – как бы оно вообще ни просветилось, как бы ни возвысилось во сфере Искусства, ума, знаний, – читая некоторые страницы, в наше время написанные, не признает нас варварами и скажет:

Ф.