Вышел я на улицу, сел на корабль и поплыл. Корабль у меня боевой, пиратский. А за поясом у меня пистолет заряженный. Вдруг вижу — с берега Танька-Рыжик рукой машет, кричит что-то. Платье у неё ярко-красное, издалека видно. Подплыл я ближе и спрашиваю:

— Чего тебе, Рыжик?

— Ты что делаешь? — спрашивает. И глаза свои кошачьи щурит.

— Не видно что ли, — отвечаю — на корабле пиратском плыву. Ищу необитаемый остров.

— А можно и мне поплавать?

Мы с качели прыгали — кто дальше. Хотя нам взрослые и запрещают. Потому что прошлым летом Женька прыгнул и носом землю пропахал. У него из носа кровь пошла, он заплакал и убежал. А потом всем влетело. И строго настрого нам запретили с качели прыгать.

Но мы всё равно, когда никто не видит, прыгаем, кто дальше. У нас даже чемпионы есть. На первом месте — Танька-Рыжик, на втором — я. На третьем месте Женька был, но мы его больше соревноваться не берём.

Ну вот, мы, значит, с Танькой и прыгаем. Ей-то хорошо — она ж лёгкая, как пушинка — вот и летит дальше. Но тут я как-то очень удачно прыгнул — и Таньку сильно обогнал. Она губу закусила и давай меня обгонять. Обгоняла, обгоняла — никак перепрыгнуть не может. Я Таньке и говорю:

— Да ладно, Рыжик, хватит уже. Пойдём лучше в прятки играть.

А она:

В нашем доме девчонка новая поселилась со странным именем — Вета. И что это за имя такое? Мы сразу её Веткой обозвали. А она ничего, не обиделась даже.

— Только, — говорит, — я не Ветка, а Веточка.

А ещё у неё свой велосипед есть, двухколёсный. Ветин папа его во двор спустил. А потом мы все по очереди на нём катались. Все кроме Таньки-Рыжика. Танюха почему-то на Ветку сразу взъелась. А чего взъелась — непонятно. Ветка ж — хорошая. И велик покататься даёт.

А ещё Вета обещала нас как-нибудь в гости позвать и показать корабль в бутылке. Его Ветин папа откуда-то издалека привёз. Мы с Женькой долго думали, но так и не придумали, как это можно корабль в бутылку засунуть? Может, Ветка сочиняет? Но она клянётся, что всё по-честному.

— Только, — говорит, — у нас пока беспорядок в квартире. Всё по коробкам лежит. А как только уберёмся, я сразу вас позову.

У Женьки щенок есть, дворняжка. А зовут его — Авто. Мы всем двором ему имя придумывали. Я сразу предложил его назвать Мухтаром. Танька-Рыжик меня засмеяла и сказала, что Мухтар — это овчарка. И что у дворняжки должно быть дворянское имя.

Танька у нас самая начитанная. Это потому что мама у неё учительница. Трудно, наверное, с такой мамой жить. Я это Танюхе как-то сказал, а она рассердилась на меня и полдня не разговаривала. Пришлось потом с ней мороженым делиться, чтобы дуться перестала.

Так вот, Танька сказала, что собаку надо назвать как-нибудь благородно, типа Персиваль или Ланселот. Но я же тоже не дурак и тоже фильмы смотрел всякие. Я ей возразил, что Ланселот — это рыцарь был такой. И нельзя собаку как человека называть. Потому что начнёшь собаку звать, а вдруг по улице человек с таким именем идет. Он тогда подумает, что это его зовут. И обидится потом.

А Танюха тогда закричала, что где это я видел, чтобы по улице Ланселоты ходили? А я закричал, что пускай Танька себе личного щенка заведёт и как хочет обзывает, хоть Ланселотом, хоть Пинцетом. В общем, мы опять поругались. Так мне на Таньку никакого мороженого не хватит, чтоб мириться.

А Женька щенка забрал и домой унёс. А потом вышел и сказал, что щенка зовут Авто. Тут уж мы с Танюхой хором на него заорали, что нет таких собачьих имен. А Жека на нас упрямо посмотрел и сказал, что теперь есть. И что, зато его собаку теперь ни с кем не перепутают. Мы подумали и согласились. И побежали домой. Я кусок хлеба принес, а Танька — сосиску.

А У Таньки-Рыжика есть старший брат. Совсем уже взрослый дылда. Школу закончил, а ума то и нет совсем. Мы с Танькой как-то идём по двору. А он из подъезда вышел, увидел нас и как заорёт:

— Тили-тили тесто, жених и невеста! — Заржал и пошёл по своим делам. Танька сразу руку из моей выдернула и покраснела. И у меня, чувствую, уши горят.

— Да не слушай ты его, Рыжик- говорю. А Танюшка совсем насупилась и говорит:

— Он меня ещё дома каждый день дразнит.

Ну что ты тут поделаешь? Он то — вон какой большой. А мы — маленькие. Ну ничего, я вот когда подрасту, тогда сразу ему покажу. Я уже и подтягиваюсь почти. Папа мне только совсем чуть-чуть помогает.