В город давно вступила осень. Северные ветра гоняли листву по городу, за листвой бегали дворники с метлами. За ворохом листьев охотились фотографы и модели. В целом все как обычно: листья, осенняя прохлада, утренние туманы. Люди старались меньше вечерами сидеть на лавочках и чаще шли в кафешки и бары.

Так, однажды после посещения бара на прохладный вечерний воздух вышли две подруги. Юля и Саша весь вечер развлекались пивными напитками после тяжелого трудового дня, сплетничали и просто травили анекдоты. Впрочем, вечерние посиделки для них были делом обычным. У обеих была нервная работа с людьми, обе выматывались и искали отдушину в общении друг с другом. Будучи одногодками, они не сильно были похожи — серьёзная и педантичная Юли и ветреная, взбалмошная Александра. Не смотря на всё, эти двое были закадычными подругами.

Выйдя за дверь пивного заведения, они сразу ощутили прохладу осени. Был поздний вечер и, так сказать, «уж небо осенью дышало». Лужи покрыла тонкая корка льда, и воздух попахивал морозом. Барышни весело шагали в ближайший магазин за «продолжением банкета». Потом, скорее всего, они поедут к Юле и до полуночи будут кутить, чтобы утром проснуться с диким похмельем.

Дорога шла через парк, и дамы прибавили темп. Маньяки тут не водились отроду, но чем чёрт не шутит. Проходя мимо одной из давно пустующих лавочек, девушки заметили лежащего молодого человека. Саша даже приостановилась. Юлия, обнаружив резкую остановку подруги, стала и повернулась к ней.

— Да пусть спит, — весело сказала Юлия, — скоро менты подберут.

Дом четы Смеловых представлял собой солянку-сборную в отношении интерьера. Это было заметно с первого взгляда. Просто Сашка при отделке разрывалась между современным удобством и любовью к антикварным вещам. Так, первое, что бросилось в глаза «Френча», была парадная, отделанная деревом с резьбой: прекрасный морёный орех на стенах, настоящий дубовый пол и сосновый потолок. Сочетание, конечно, дикое, но смотрелось довольно оригинально. Даже мебель была выбрана по странному вкусу хозяйки: шкаф-прихожая был переделан из старого платяного шкафа конца 19 — начала 20 века. Корзина для зонтов и тростей сплетена из ивовой лозы. Даже зеркало было в раме из дерева начала 20 века. Откуда барышня нагребла столько старинной утвари, было загадкой даже для мужа. За парадным была гостиная, смежная с кухней. Гостиная тоже была выдержана в антиквариатом стиле, был в наличии даже камин с коваными канделябрами на каминной полке и фотками семьи в деревянных рамках. А вот кухня была сплошной хай-тек: пластик, современная кухонная техника, мощная вытяжка над плитой с кучей режимов.

Глава семейства помогал раздеться гостям, а хозяйка с двумя пакетами уже давно была на кухне. Сашка первая влетела в дом и, побросав одежду и обувь, ринулась на кухню. Посуда гремела и звенели стаканы и кружки. Непьющим хозяйка делала чай, а себе и Юльке разливала пиво, насыпала орешки и чистила сушеную рыбу.

Антон провел гостей в комнату и усадил на кожаные диваны у камина. В холодное время года он всегда горел, и семейство любило устраивать у него посиделки. На удивление хозяина, незнакомец вел себя тихо и сдержанно, уж даже очень. «И чем заинтересовала его Сашка», — думал Антон и не мог понять, а напрямую спросить посчитал очень неприличным. На шум на кухне отреагировал ещё один жилец дома — огромный какаду. Он просто с шумом выпорхнул из одной из темных комнат и прямиком ринулся на кухню. Антоха взглянул на пернатого и иронически хмыкнул. Но огромная красно-синяя летающая тушка удивила «Френча». Заметив это, Антон прокомментировал:

— Хороший суповой набор полетел, — иронично изрек хозяин.

— Ну, почему сразу суповой? — спросила Юлия. — Милая птичка.

— Вашу Машу! — шипела Сашка. — Матиас, я могу поспать спокойно или я проклята?!

Она вытянула из брюк ремень с пятиконечной звездой на серебряной бляхе и с силой стеганула Матиаса по спине. Блондин взвыл и отпустил жертву. Серж сидел достаточно злой, но, взглянув на часы, чуть не заплакал. Осталось всего пара минут до рассвета. Всё — он пропал…

— Тебе нужен контракт? — спросила Саша.

— Очень нужен, госпожа, — тихим голосом сказал Серж. — Если я его сейчас заключу с Вами, то сразу же всё объясню.

— Хорошо, рассвет уже скоро, и боюсь, этим шумом вы всех перебудили.

Утро началось для Антона Смелова наперекосяк. Сначала его разбудили на рассвете, потом он не услышал будильник и по привычке встал рано как для выходного, но поздно как для рабочего дня — короче говоря, проспал. Жена дрыхла на диване, гостя и след простыл, Юлька спала в гостевой — в общем, две бабы в доме, а мужик без завтрака. Антон решил проблему сурово, по крайней мере, для себя: завтрак сделал сам. Сжег пару яиц на сковороде под странное хихиканье попугая. Кофе сделал лишь растворимый и по вкусу напоминающий редкостную бурду. Кроме этого, Мотя смачно накакал ему на рабочий ноутбук. Терпение у мужчины лопалось, и вот она — последняя капля: разорвались шнурки на туфлях, причем оба. Радовало лишь одно: можно обуть кроссовки, под джинсы пройдет. С бензином в баке повезло: чётко хватило до парковки на работе, а с сигаретами нет: забыл дома вместе с зажигалкой. Казалось бы, хуже не куда… Хуже есть куда: во всём здании легла электронная система. Компьютеры вырубились, последний пропуск на входе система считала у Смелова и умерла. Антон Анатольевич шел на рабочее место не просто злой, а свирепый.

Напротив входной двери в лабораторию был пожарный щиток — ведро, багор, лопата и топор. Ну, всё как положено. Взгляд Тоши затормозил на топоре. Смелов взял топор со стены и попробовал на вес. Про себя отметил словом «отлично» и в следующий миг выбил ногой стеклянную раздвижную входную дверь. Сонный сисадмин вскочил на ноги по стойке смирно, а заметив у начальника в руках топор, начал икать.

Антон Анатольевич — миролюбивый человек: педантичен, вдумчив, гениален, но в моменты душевных порывов слабо поддаётся контролю. И Алексей Римов, системный администратор, это знал. Собственно, как и все сотрудники.

— Лёшенька, твою за ногу, — шипел Смелов, повышая голос, — ты здесь чем занят?!

— Работаю, Антон Анатольевич! — отрапортовал Лешка и уже не так уверенно добавил. — А что случилось?

Саша проснулась уже около полудня и сладко потянулась. На кухне кто-то гремел посудой. Сев на диване и заглянув через спинку, она наблюдала несвойственную картину: Матиас готовил завтрак! Обычно он жрал всё, что видит и в том виде, в каком оно есть, а это даже жарил что-то.

— Кухню мне не сожги! — крикнула Сашка.

— Вам доброе утро, Сан Саныч, — ответил Мотя и двинулся в её направлении с чашкой горячего чая.

— Ты решил меня отравить?

— Ну, зачем сразу так? Просто настроение — шик! Как ты смачно плюнула на Жарикова. Мадам, Вы талантливы и прекрасны.

Смелов лежал на диване Жарикова. На лице Антона было влажное вафельное полотенце. В кабинете стояла тишина: Ростислав нервно курил и перелистывал страницы старой книги в кожаном переплете, Аннет пыталась заварить чай, Мишка и Лёшка сидели на диване напротив Смелова и что-то нервно просматривали в ноутбуке Римова.

Тишину прервал именно Антон Анатольевич. Он давно уже пришел в сознание, но всё ни как не мог прийти в себя. Как сказала бы жеманная барышня — какой пассаж… Из уст Смелова это звучало бы проще — что за нах…, но Анатолич стоически молчал. Он кашлянул, резко сдёрнул полотенце с лица, швырнул его на пол и истерически со срывающимся на плач голосом заявил:

— Ну вот как мне перед женой теперь появится? Она меня за педика примет. Будет ржать аж до потери пульса….

— Не кипишуй, Тоша, — ободряюще сказал Ростик и затушил наполовину докуренную сигарету. — Я тебе говорил, что твоя жена и не таких видела.

Смелов ухватил в пучок густые белые, как мел, волосы и заорал уже злобно:

В лесной чаще, в тени старого дуба, покуривал трубку уже не молодой, но ещё и не старый мужчина. По одежде и сбруе на лошади было понятно, что это главный охранник монастыря Святого Патрисия. Что мужчина делал в нескольких часах езды от самого монастыря и полудне пути от города неизвестно. Но ясно одно — не зря он отдыхал у старого треснутого портала — Врат Миров.

Сидел охранник уже несколько часов и начинал нервничать: в темноте возвращаться не хочется, да ещё и с чужаками в придачу. Лес то своих не тронет, а вот пришлых… вполне вероятно. Хотя настоятель что-то бормотал про магов, но ему, охраннику, мало верилось. Люди-то у нас не магичат, а лишь упыри всякие.

Из задумчивости охранника вывел шум: Врата Миров подернулись пленкой и оттуда вывалились два мужчины. Один высокий и коренастый, а другой среднего роста и щуплый. Видимо маг, подумал на второго охранник и поднял, неспешно отряхнул штаны и пошел навстречу, так сказать поприветствовать новоприбывших. В этот самый момент и из портала вырвался луч и унесся в глубину леса. Портал потух. Мужчины переглянулись.

— Моя госпожа, — причитая кинулся щуплый за исчезнувшим лучом.

— Да, что с Сашкой сделается? Это ж Сашка, — спокойно заметил коренастый и пошел навстречу местному провожатому.

Горячий живот прижимался к спине и, чувствуя легкое пьянящее возбуждение, демон тихо пробежал по монастырю и остановился во дворе. Ведьма слезла на пол и попросила присесть Герхарда. Не думая лишнего секретарь повиновался. В мгновение ока на шее снова появился ошейник, подарок госпожи, а ещё через пару секунд он снова был в теле чёрного кота, но габариты уже были внушительные — словно в тигра превратили или пантеру, но очень крупную.

Котище понял, что на нем планируют кататься и послушно присел. Рыжая ведьма взгромоздилась сверху и, пришпорив голыми пятками бока демона, властно приказала:

— Вперед, на озеро.

Кот легко понесся и благодаря взаимодействию с хозяйкой быстро смог преодолеть 10-ти метровую стену из толстого камня, буквально в один прыжок. Уже за воротами виднелся лес, куда собственно и направились огромный кот и его хозяйка.

Первые солнечные лучи прокрались в мужскую комнату. На полу спали двое спина к спине, на одной из кроватей, обложившись бумагой и картами, дремал ещё один. Солнечные лучи пощекотали лицо капитана Кошелева и тот открыл один глаз. Снова зажмурился. Потом уже открыл оба глаза, скоро оценил обстановку и сел. Хотеп мирно сопел на кровати, а спавший за спиной Бруно почему то застонал во сне. Владимир тихо вздохнул, потер виски и по мере возможности попробовал добраться до своей походной сумки. Идея выпить что-нибудь от головы была просто болезненно настойчивой.

Что именно вчера было принято во внутрь в каком количестве кэп помнил, но почему был такой взрывной эффект не мог осознать. Вроде и градус с умом понижали — после коньяка пили монастырское вино в одном из подвалов. Вроде и не много пара кружек на брата, но бодун был такой силы, словно он ещё летёхой обмывал новые погоны.

Пока Коша шуршал в аптечке и под нос матюкался, проснулся Ньярлатхотеп.

— Ты чего шуршишь? — зашипел тёмный.

— Голова, — односложно ответил кэп.

Кошелев и Бруно седлали лошадей. Им предстояло ещё засветло выехать в один из ближайших поселков и узнать «что и как». Всё было упаковано в седельные сумки: провизия, небольшая аптечка, деньги. Йозеф взял с собой меч, а Владимир решил ограничится парой гранат и раскладной палкой. Местная охрана пыталась всучить Коше арбалет, но тот сказал, что не приноровится постоянно перезаряжать и скорее испортит ценный инвентарь, чем научится с ним сносно справляться. Хотя вояка явно лукавил. Пока кэп вел спор с местной секьюрити, начальник охраны вспомнил, что забыл карты у Талия на столе и быстро помчался опять в монастырь.

Коша уже было решил, что они не уедут и Талий сменил планы, но уже в сумерках из здания монастыря выскочил с перепуганными глазами Йозеф и с зажатой картой в руке и отрывисто скомандовал выдвигаться. А кому командовать? Отряд то из двух человек Коша и Йозеф. Но капитан не стал удивляться, а лишь пожал плечами и пришпорил лошадку пегой масти.

Бруно не спешил делится «наболевшим», а Вовка в душу не любил лезть. Поэтому первый час ехали молча. Потом первый таки не выдержал начальник охраны и повернув голову к кэпу почти тихо пробормотал:

— А она Талия не убьет?

Коша прищурился: