Галина КАРПЕНКО
КЛЯТВА НА МЕЧАХ
БЫЛ МЕСЯЦ АВГУСТ
Уже полны лукошки. Дед с внуком притомились — из дому вышли за клюквой с солнышком; время к обеду, а уходить не торопятся. Скоро погаснут последние ясные дни. Начнётся непогода: закружит по лесу северный ветер, в оврагах и на болотах будут ночевать первые заморозки, почернеет ягода А пока — благодать!
— Давай, Василий, передохнём!
Дед присел на пенёк, вытянул больную ногу. Тихо на поляне.
Василий шарит в сухом орешнике. Орехи брали, брали, да разве все оберёшь? Вот оно, целое побуревшее гнёздышко! Вот ещё… ещё.
НА ТОМ БЕРЕГУ
На том берегу — новый посёлок. Там начали строить завод и ставят дома для тех, кто будет на этом заводе работать. Из Федосеньки тоже кое-кто перебирается на новое место.
— Может, и нам перебраться? — спросила деда невестка. — Мне на работу ближе, а Васеньке — в школу.
— Эту избу мой дед ставил. Она ещё сто лет простоит. А в школу бегать — у Васеньки ноги есть, — ответил дед.
В Федосеньке тихо, только сороки стрекочут. А на том берегу бульдозеры роют котлован. По узкоколейке со станции подвозят бетон, плиты, трубы.
ЧИЛИКИНА
Василий носит деду в посёлок обед. Конечно, дед мог бы ходить в рабочую столовую, но когда он ест домашнее, то приговаривает: «Так-то оно лучше». Пока дед обедает, Василий заглядывает на соседний участок, где живёт Наталья Чиликина.
Наталья — тоже приезжая, но она прошлую зиму уже ходила в школу.
Василий помнит, как она появилась: сапожки красные, лента васильковая, свитер в клеточку, в крапинку.
Чиликина внесла смятение… И говорила она как-то нараспев, громко, чтобы все слышали: «У нас в городе…», «У нас в городе…»
НА СЕВЕР СПЕШИЛ ПОЕЗД
Далеко от нового рабочего посёлка, от деревни Федосеньки спешил поезд.
— Ты не озяб? — спрашивает Алёшу мама.
Она укрыла его своим пушистым шарфом. В поезде холодновато.
Не раскрывая глаз, Алёша трётся щекой о мамину руку: «За ушком, за ушком…» Мама поглаживает его за ушком лёгкими пальцами. Алёша жмурится — он любит, когда мама его так поглаживает.