Hа углу продавали облезлые елки. Возле них прыгала, хлопая себя рукавицами по предплечьям, женщина в зеленой «канадке», отороченной по капюшону мехом. Елок было три — одна побольше, две маленькие, но все совершенно одинаково потрепанные и взлохмаченные, точно кошки в уличной драке.

Боря посмотрел на елки и понял, что… елки-палки, новый год ведь завтра. Закончился очередной невозможный, сумасшедший год, наполненный стычками с начальником-буквоедом, руганью с заказчиками, не желающими платить деньги за выполненную работу и невозможными ольгиными выходками. Впрочем, почему невозможными — ее вполне можно было понять — у Бори тоже терпение находилось на исходе… Hо суть-то, в общем, состояла в том, что подарка ей он так и не купил, и это было печально, поскольку денег в кармане было катастрофически мало, и, мысленно пересчитав их, Боря понял, что на этот раз он обойдется без елки. Тем более, что дома у него была такая маленькая искусственная елочка из серебристой пленки, это даже сейчас модно — охрана окружающей среды и все такое… А подарок Олюшке можно будет купить, забежав по пути в один из торговых павильонов у метро.

Бросив последний взгляд на елки, он бодрым шагом направился к трамвайной остановке.

Hе получилось забежать в павильончики. У бизнесменов сгорела проводка и электричество отключили, а, поскольку обогреватели в павильонах были исключительно электрические, а погода — исключительно холодной, девчонки-продавщицы взбунтовались, и Боря пришел как раз к моменту, когда одна из них, оживленно переговариываясь с подружкой, вешала на дверь замок.