В то лето Вэс снял дом с мебелью у вылечившегося алкоголика по имени Чеф.

Потом позвонил мне и попросил все бросить и переезжать к нему. Сказал, что он в завязке. Знала я эти завязки. Но он и слышать ничего не хотел. Снова позвонил и сказал, что — Эдна, из окошка океан видать. Солью пахнет. Я послушала, как он говорит. Язык не заплетался. Я сказала, подумаю. Подумала. Через неделю он опять позвонил — ты приедешь? Я сказала, что пока думаю. Он, мол, давай начнем все заново. Я сказала, если уж ехать, то у меня к тебе будет одна просьба. Он: Все, что угодно. Я сказала, я тебя попрошу, постарайся быть тем Вэсом, которого я знала. Прежним Вэсом. Вэсом, за которого я выходила. Вэс расплакался, но я это приняла, как знак, что он настроен серьезно. Так что сказала, ладно, приеду.

Вэс свою подружку бросил — или она его — я не знала, мне было без разницы. Когда я решила с Вэсом съехаться, мне пришлось распрощаться со своим другом. Мой друг сказал, ты делаешь ошибку. Мол, не надо со мной так. Спросил, как же мы? Я сказала, я должна на это пойти ради Вэса. Он пытается бросить пить. Ты–то знаешь, как это дается. Я знаю, сказал мой друг, но я не хочу, чтоб ты уезжала. Я сказала, я — только на лето. А там посмотрим. Я приеду. Он сказал, а я как же? Ты обо мне подумала? Сказал, не приезжай.

Мы в то лето пили кофе, шипучку и всякие фруктовые соки. Только это и пили целое лето. Я себя поймала на том, что не хочу, чтобы лето кончалось. И всякого ведь насмотрелась, а пожила с Вэсом месяц в чефовском доме и снова надела обручальное кольцо. Два года не носила. С той ночи, как Вэс, пьяный, свое в сад выбросил, в персики.

У Вэса было немного деньжат, так что работать мне не приходилось. А дом, оказалось, нам Чеф сдал почти задаром. Телефона у нас не было. Платили за газ, за свет да продукты покупали в «Счастливом пути». Как–то в воскресенье Вэс пошел купить разбрызгиватель и принес мне гостинчик. Принес чудный букетик ромашек и соломенную шляпу. По вторникам вечером ходили в кино. В другие дни по вечерам Вэс ходил на свои «протрезвляющие сборища», как он их называл. Чеф забирал его на машине прямо от порога, а после привозил домой. Иной раз мы с Вэсом ходили ловить форель в пресноводных лиманчиках, неподалеку. Удили с берега и целый день убивали, чтоб поймать пару–тройку малявок. Сойдет, говорила я и вечером жарила их на ужин. Иногда я снимала шляпу и засыпала на одеяле рядом с удочкой. Последнее что помнилось — облака, пролетающие над головой, в сторону долины. По ночам Вэс меня обнимал и спрашивал ты, мол, все еще моя девочка?