Раздался сочный звук удара, хриплый, захлебывающийся вздох…

— Голова отвалилась! — с подлинным бешенством выкрикнул мужской голос. — Не нужна тебе голова!

Удары пробарабанили снова — дам-дам-дам! — послышался короткий задыхающийся стон, оборвавшийся мучительным всхлипом…

— Теперь руки отпали! — В мужском голосе звучала горячая, как лава, ярость. Удары возобновились снова. Какое-то время были слышны только они да еще тяжелое дыхание, то и дело срывающееся на задушенное подвывание загнанного животного.

Они поднялись из подвала в просторный холл клуба. Но вместо того, чтобы направиться к распахнутым главным дверям, сестры неожиданно свернули в уходивший в глубины здания коридор.

— Вы куда? Вон же выход, — окликнул их Вадька.

Мурка поморщилась:

— Так он же на улицу! Нам потом целый квартал обходить придется. Тут есть черный ход — вдвое короче получается.

— Пошли быстрее, — потребовала Кисонька. — Сердятся ужасно, когда мы тут ходим.

— Для начала расскажи нам… то есть сыщику, конечно… Расскажи, как эти черные «ниндзя» на тебя вышли, — властно распорядился Сева, поворачиваясь к Ромке Лаврову.

Именно из-за Лаврова они сидели не в рабочей комнате, а в парадном офисе детективного агентства «Белый гусь», а возглавлял (во всяком случае, старательно делал вид, что возглавляет) их встречу Салям — очень солидный, бородатый мужик почти двухметрового роста. Все, кто когда-либо сталкивался с агентством — от клиентов до налоговой инспекции, — были убеждены, что он-то и есть владелец «Белого гуся», суперпроницательный сыщик, способный распутать самое сложное дело. Несколько человек, включая того же Ромку, считали, что у сыщика огромные связи и на него работают разные люди. Кое-кто слыхал, что сведения «Белому гусю» поставляют светские дамы, кто-то говорил, что с ним сотрудничают лучшие финансисты мира и хакеры международного уровня, а кто-то видел, как в офис агентства проскальзывают натуральные бомжи, — видать, тоже с секретной информацией. Ну а Ромка, после дела о его собственном похищении, знал, что для сбора сведений великий и непревзойденный Салям нанимает даже детей — хотя бы вот этих самых близняшек и их приятелей. И только сам Салям да еще компания из пяти ребят и одного боевого белого гуся со сложным именем Евлампий Харлампиевич знали, что и светские дамы, и великие финансисты, и суперхакеры, и даже бомжи — это они сами и есть: пятерка сыщиков и истинных владельцев «Белого гуся». А сам Салям является лишь подставной фигурой. Но, естественно, сообщать об этом потрясающем факте кому бы то ни было (тем более Лаврову) сыщики «Белого гуся» вовсе не собирались. Поэтому сейчас Салям восседал за своим столом в офисе, буравил Ромку загадочным взглядом из-под затемненных стекол очков и старательно делал вид, что он здесь — главный.

Получалось у него неплохо — забившийся в кресло для посетителей Ромка поглядывал на величественного и невозмутимого Саляма с благоговейным ужасом.

— Я уже начал девочкам рассказывать, — нервно сплетая пальцы и с надеждой всматриваясь Саляму в лицо, сказал парень. — Перед тренировкой все случилось… Одни спереди, другие сзади — и накинулись. За руки схватили и начали локти назад заламывать! Ничего не сказали — не успели. Я сразу решил, что они меня уволочь хотят, ну и так напугался… что сразу вывернулся, одному дал, а они тогда все разом навалились…

— И ты со всеми пятерыми справился? — ехидно спросила Катька.

— У ребенка должно быть счастливое детство! — Довольно красивая и очень ухоженная женщина в деловом костюме победно поглядела на Сергея Николаевича, отца Мурки и Кисоньки.

— Я вообще не думал, что детство кому-нибудь что-нибудь должно, — слегка растерянно пробормотал тот. — По-моему, это ему все всегда должны.

— Вот именно! — Дама энергично согласилась. — Машенька, милая, я к тебе прекрасно отношусь, но я просто видеть не могу, как вы мучаете своих детей! То они у вас языки учат, то спортом занимаются…

— Они у нас не «то, то», они у нас все делают одновременно, — сдержанно откликнулась Марья Алексеевна.

— Тем более! — всплеснула руками дама. — А детство у них когда будет? Я своего сына стараюсь совершенно не напрягать!

— Не надо идти в школу, тарьям-пам-пам! — Небольшого роста девочка в шубке из светлого пушистого меха походила на лохматый снежный ком, весело подпрыгивающий на заснеженном тротуаре. Сходство усиливали болтающиеся у девчонки в каждой руке белые целлофановые пакеты, набитые так, что казались совершенно круглыми. Тяжесть заставляла девчонку сгибаться чуть не до земли, так что казалось, по тротуару катится не один, а целых три снежных кома. Впрочем, никакая тяжесть не способна была испортить ей настроение. — Не надо идти в школу, тарьям-тарьям-пам-пам! — скорее пропыхтела, чем пропела она.

— Катька, смени пластинку! — раздраженно пробурчал топающий вслед за ней мальчишка постарше. Полотняные сумки в веселую клеточку, которые волок он, раздулись и трещали по швам. Через их края перевешивались перья по-зимнему бледного и чахлого, словно простуженного, зеленого лука, раздвоенным крылом торчал замороженный рыбий хвост, в локоть мальчишке упирался батон колбасы.

В ответ на окрик девчонка коротко оглянулась через плечо, насмешливо сверкнув круглыми темными глазищами, и на тот же мотив монотонно затянула:

— Завтра Новый год, тарьям-пам-пам!

Подлый похититель — тот самый мужик в фирменной спецовке — стоит на пороге теплой квартиры с пленным Евлампием Харлампиевичем в руках. Конечно, боевой, прошедший через многие передряги и закаленный опасностями гусь так просто не сдался! Его встрепанные перья носят следы продолжительной схватки, лапы — одна в валеночке, вторая босая, замерзшая — стянуты веревкой. Веревка опутала и крылья, жестоко врезаясь в тело, голова обессилевшего Харли беспомощно повисла… Навстречу мужику слышатся радостные крики, из кухни, хищно скаля клыки при виде дармового рождественского угощения, бежит жена — зубастая гусеедка в заляпанном жиром фартуке и с пережженными перекисью волосами. В ее руке жутко блестит широкое лезвие огромного ножа!

Вообразив эту картину, Катька издала хриплый вопль ужаса и слепо рванулась невесть куда:

— Мы должны его найти! Скорее, пока не поздно!

Вадька в очередной раз удержал ее:

— Как ты его найдешь?

Слегка сутулясь, как может сутулится только очень высокий человек, хозяин детективного агентства «Белый гусь» — то ли бывший мент, то ли агент секретных служб, а ныне известный частный сыщик — восседал за дорогим письменным столом в своем ухоженном офисе с огромным, во всю стену зеркалом. Небрежно откинувшись на спинку массивного кожаного кресла, сыщик водил мышкой навороченного компьютера. Его накачанные, бугрящиеся мышцами плечи обтягивал дорогой исландский свитер, глаза прикрывали очки-хамелеоны, но чувствовалось, что под затемненными стеклами прячется проницательный, прямо-таки рентгеновский взор. Попадая под действие загадочного взгляда сыщика, клиент ощущал одновременно легкую опаску и твердую уверенность, что все его проблемы будут разрешены, а самое запутанное дело окажется простым и легким.

Именно в этот изысканный и строгий оплот отечественного сыска и ворвались всклокоченная девчонка в расхристанной шубе и взмокший мальчишка в сползающих с носа очках.

Великий сыщик резко выпрямился в своем глубоком кресле. Зашмыгал мышкой, будто пацан, пойманный матерью на игре в «Quake» вместо подготовки школьного реферата. Уронил свои непроницаемые очки. Наконец вскочил, вытянувшись во весь двухметровый рост. И густым басом прогудел:

— Привет начальству!

В голосе его звучало искреннее уважение.

— Ничего не знаю! В наших фургонах все гуси наши собственные и никаких чужих гусей там в принципе быть не может! А если гусь в нашем фургоне — так он никакой не чужой, а наш собственный! В принципе! — От удара крепким кулачком по столу утиное чучело на верхней панели монитора закачалось на пружинной подставке, словно поклевывая зерна, и заткнутая в полураскрытый клюв пищалка издала что-то вроде кряканья.

Дядька за столом сам был чем-то похож на утку — тупого переваливающегося Скруджа Мак-Дака! Катька с ненавистью уставилась на утиный профиль собеседника и, сдерживаясь из последних сил, процедила:

— Пожалуйста, нам только нужно узнать, куда ехал ваш фургон!

Дядька схватился за мышку стоящего перед ним компьютера, пощелкал, поглядел что-то на закрытом от ребят экране, довольно кивнул сам себе и с торжеством провозгласил:

— Маршрут следования — это, в принципе, наша коммерческая тайна! — и пригладил редкие волосенки.