У этой маленькой книжки есть уже своя, пусть скромная и небольшая, но собственная история.

Лет двадцать пять назад, еще за год-другой до Великой Отечественной войны, я стал выступать с небольшими докладами и вести дружеские дискуссии о хорошем и плохом вкусе в рабочих и студенческих общежитиях, клубах больших предприятий, в старших классах школ. Продолжая эту работу в послевоенные годы, не оставляя ее и сейчас, даже значительно расширив ее рамки, я мог убедиться, что молодежь наша проявляет все больший интерес к миру прекрасного, к художественным ценностям, накопленным человеческой культурой, она все настойчивее стремится овладеть основами эстетики, чтобы глубже проникать в каждое художественное произведение и уметь правильно разбираться во всех явлениях искусства. А сейчас, когда воспитание нового человека, человека коммунистического общества, стало одной из главных наших забот, очень важно показать подрастающему поколению, как же проявляется в жизни, в искусстве, во всем нашем быту вкус хороший и вкус дурной.

Молодежь уже давно обращалась к нам, писателям, с просьбой растолковать ей вопросы, связанные с проявлением эстетического начала в повседневной жизни человека.

Неизменная отзывчивость молодой аудитории на такого рода беседы, записки, которыми она при этом засыпает докладчика, многочисленные письма с просьбой продолжить большой общественный разговор о вкусах привели меня к решению написать небольшую книжку «Дело вкуса». В ней мне хотелось поделиться с моими читателями, прежде всего с молодыми, теми мыслями о личном и общественном вкусе, которые накопились у меня в результате многолетних наблюдений и близкого общения с молодежью. Никак не считая себя специалистом по вопросам общей эстетики, я все же позволил себе сделать некоторые обобщения, которые, как мне казалось, могли быть полезны моим молодым друзьям, задумывающимся над формированием вкуса. Я считал, что должен поступить так, выполняя свой долг писателя, работающего с подрастающим поколением.

До того еще как книга вышла отдельным изданием, ряд ее глав был напечатан в различных газетах и журналах, а также прочитан мною по радио. Это позволило еще до выхода книги в свет получить первые отклики читателей и слушателей. В целом эти отклики были весьма доброжелательны и подтвердили своевременность и полезность начатого мною разговора.

Позвольте для начала познакомить вас с двумя девушками. И заранее предупреждаю: вам придется сделать выбор — какая из них покажется вам привлекательней, какая больше по душе. Итак, будьте знакомы…

На первой из девушек нарочито толстой вязки мешковатый джемпер балахоном, с гигантским, стоймя стоящим воротником-хомутом, растянутым чуть ли не от плеча до плеча и далеко оттопыренным от шеи; зауженная сверх всякой меры юбка, очень короткая, не закрывающая колен, и туфли на каблучках-гвоздиках, сантиметров добрых десять, что заставляет девушку двигаться так, будто она сама себя носит, как графин на подносе. Волосы над макушкой взбиты исполинским коконом-клобуком… Перпендикулярно отставленный мизинчик с ногтем, обагренным неистового цвета маникюрным лаком, окован громадным перстнем.

В него вправлен увесистый «изумруд» из бутылочного стекла, плохо скрывающий свое происхождение. На груди какие-то сверкающие вериги на грубых цепях. Здороваясь с вами, девица выгибает кисть «а-ля лебедь», вскидывая ее так высоко, что вам приходится либо легонько отпрянуть, либо уж невольно приложиться к ручке… Затем вы услышите примерно такое приглашение: «Прошвырнемся до киношки? Там сегодня картину гонят мировецкую. Билетов нет — наплюнуть, как-нибудь протыримся. А по дороге в мороженое заскочим, даванем сливочного по три шарика. Законно?»

Словом, как говорится, прошу любить и жаловать.

Но разрешите представить вам вторую девушку. На ней изящная, не сверх меры модная юбка, приятного спокойного цвета, простенькая, но так славно пришедшаяся к лицу девушки блузка, на груди немудрящие, но прехорошенькие бусы, цвет которых хорошо гармонирует с тонами юбки. На ногах «лодочки» с каблучками, не спорящими с модой, но и не заставляющими ступать па цыпочках. Потому и походка девушки свободна, легка. Да и вся она производит впечатление непринужденности, естественности и скромного сознания своего девичьего достоинства.