2 апреля 1865 года

Ричмонд, штат Виргиния

Казалось, он парил над призрачным вечерним туманом, подобно древнему чудовищу, восставшему из первобытной топи. Его приземистый силуэт темнел уродливым горбом на фоне растущих вдоль берега деревьев. В жутковато отливающих желтым отсветах фонарей по его палубам передвигались неясные человеческие фигурки, похожие на тени. По серым скошенным бокам в неторопливые воды реки Джемс, словно нехотя, стекала влага.

Пришвартованный правым бортом к пирсу «Техас» в нетерпении натягивал причальные канаты, будто гончая, которую охотник вот-вот спустит со сворки. Толстые стальные ставни, закрывающие его орудийные порты, и шестидюймовая броня каземата не имели никакой маркировки. Только по красно-белому флагу, слабо колышущемуся позади дымовой трубы, можно было определить, что это корабль военно-морских сил Конфедерации.

Сухопутному человеку «Техас», с виду сильно смахивающий на плавучий гроб с уже забитой крышкой, мог показаться грузным и неприглядным, в глазах же моряков он, несомненно, представлял собой воплощение мощи и эффективности. Продуманный до малейшей детали в своей конструкции, корабль был быстр, опасен и смертоносен, что отнюдь не сулило ему спокойной старости, а должно было скорее привести к неизбежной гибели в яркой и ведущей к бессмертию вспышке славы.

10 октября 1931 года

Юго-Западная Сахара

Китти Меннок не покидало странное чувство, что она летит в никуда. Она заблудилась, заблудилась окончательно и безнадежно. Вот уже два часа она и ее хрупкий маленький аэроплан болтались в объятиях песчаной бури, сделавшей невидимой пустыню внизу. Одна в пустом, непроницаемом небе, она боролась со странными видениями, которые, казалось, возникали прямо из окружавшего ее красно-бурого облака.

Китти откинула голову назад и посмотрела сквозь верхнее ветровое стекло. Оранжевое свечение солнца доходило до нее совершенно размытым. Затем, наверное уже в десятый раз за последние несколько минут, отодвинула боковое стекло фонаря кабины и выглянула через борт, но вновь ничего не увидела, кроме клубящегося в вихре гигантского пылевого облака. Альгиметр показывал тысячу пятьсот футов – достаточно высоко, чтобы разглядеть отсюда твердые песчаные плато Адрардез Ифорас – тянущихся в глубь материка со стороны пустыни Сахары отрогов нагорья Ахаггар.

Она вела самолет по приборам, стараясь удерживать машину от срывания в штопор. С тех пор как ее настиг самум, девушка неоднократно отмечала потерю высоты и отклонение от курса – верный признак того, что ее постоянно сносит к земле по круговой траектории. Вовремя замечая опасность, она всякий раз благополучно выравнивала аэроплан и отворачивала к югу, пока подрагивающая стрелка компаса не упиралась в отметку сто восемьдесят градусов.

5

мая 1996 года

Оазис Асселар, Мали, Африка

Когда странствуешь по пустыне несколько дней или тем более недель, не встречая ни людей, ни животных, ни растительности, любое проявление цивилизации, пусть даже убогой и примитивной, воспринимается как ошеломляющий сюрприз. Одиннадцать человек на пяти «лендроверах» в сопровождении пятерки водителей-гидов тоже почувствовали невыразимое облегчение при виде обитаемой местности. Для утомленных зноем, пылью и недельной тряской на автомобиле по бездорожью туристов, польстившихся на рекламу организованного фирмой «Бэкуорлд эксплорейшн» двенадцатидневного «Сафари в Сахаре», не было большего счастья, чем снова увидеть людей и добраться до источника воды, достаточно обильного для освежающего душа.

Перед ними лежала деревня Асселар – небольшое изолированное поселение в центральном регионе Сахары, принадлежащем африканскому государству Мали. Грязные хижины обитателей лепились вокруг одного-единственного колодца, выкопанного на дне древнего и давно высохшего речного русла. Дальше разбегались предместья, состоящие из сотен вконец развалившихся и брошенных лачуг, за ними тянулись невысокие песчаные барханы, постепенно переходящие в плоскую равнину. Разглядеть или просто заметить деревню издалека было довольно сложно, так как изрядно потрепанные временем и стихией строения практически сливались с монотонным пустынным ландшафтом.

– А вот и наша цель, леди и джентльмены, – сообщил отставной майор Йен Фэйруэзер, руководитель сафари, усталым и запыленным туристам, которые покинули «лендроверы» и собрались вокруг него. – Глядя на Асселар сегодня, вы ни за что не поверите, что некогда в этом месте находился крупнейший торговый и культурный центр Западной Африки. В течение пяти веков оазис служил важнейшим водным источником для больших торговых и невольничьих караванов, идущих с севера на восток и обратно.

10 мая 1996 года

Александрия, Египет

Белый песок пустынного пляжа сверкал под босыми ногами Евы Рохас, мельчайшие песчинки сочились между пальцев. Она стояла и смотрела на Средиземное море. На глубине вода была окрашена в кобальтовую синь, на отмелях она делалась изумрудной, а когда волны накатывали на обесцвеченный песок, приобретала аквамариновый оттенок.

Ева проехала на взятом в аренду автомобиле сто десять километров на запад от Александрии, прежде чем решила остановиться на пустынном отрезке пляжа в окрестностях Эль-Аламейна, где во время Второй мировой войны произошла величайшая танковая битва в пустыне. Припарковавшись на обочине прибрежной автострады, она через низкие дюны, не торопясь, направилась к линии прибоя.

Розовый закрытый купальник обтягивал ее великолепное тело, как вторая кожа. Ее плечи и предплечья прятались в тени широкополой шляпы. Стройные, загорелые ноги легко и грациозно ступали по горячему песку. Рыжевато-золотистые волосы, заплетенные в длинную косу, ниспадающую почти до пояса, горели на солнце, как полированная медь. На ее лице с гладкой кожей и высокими скулами голубым дрезденским фарфором сияли глаза. Еве исполнилось уже тридцать восемь, но ей редко давали больше тридцати. Она никогда не заглядывала в «Вог», но излучала такую чувственность, что мужчины и даже юноши находили ее неотразимо притягательной.

Ева очнулась от ощущения солнечного жара на лице и звука волн, накатывающихся на африканский берег. Когда она, моргая, открыла глаза, все, что она увидела, показалось ей самым прекрасным пейзажем из всех, на которые она когда-либо любовалась. Она застонала и пошевелилась, щурясь на ослепительно яркий пляж, на залитую солнцем мирную панораму. Затем резко села, широко раскрыв глаза от страха, охваченная ужасом от воспоминания о внезапном нападении. Но ее убийцы исчезли. Да были ли они на самом деле? Она начала размышлять, не привиделось ли ей все это.

– Добро пожаловать обратно, – послышался откуда-то приятный мужской голос. – Я уж начал опасаться, что вы впали в кому.

Ева повернулась и увидела улыбающееся лицо того самого ныряльщика, который теперь стоял на коленях позади нее.

– А где же те люди, которые пытались убить меня? – спросила она испуганно.

– Полагаю, их уже смыло отливом, – ответил незнакомец без тени иронии.

Чиновники из каирского офиса компании «Бэкуорлд эксплорейшн» поняли, что дело неладно, когда группа сафари в пустыне не прибыла в назначенное время в легендарный город Тимбукту. Двадцать четыре часа спустя пилоты самолета, который должен был чартерным рейсом перевезти их обратно в марокканский город Марракеш, вылетели на поиски на север, но не обнаружили и следов автомобилей.

Опасения усилились, когда прошло три дня, а майор Фэйруэзер так и не объявился. Обратились с просьбой о помощи к правительству Мали, и оно с готовностью отреагировало, отправив военные самолеты и моторизованные патрули по маршруту сафари.

Тревога сменилась паникой, когда в результате настойчивых поисков в течение четырех последующих дней малийцы не обнаружили ни людей, ни «лендроверы». Армейский вертолет полетал над Асселаром, но пилот доложил, что ничего, кроме мертвой и заброшенной деревни, не наблюдается.

Только на седьмой день группа французских нефтяников, продвигаясь на юг вдоль Транссахарской автомагистрали, наткнулась на майора Йена Фэйруэзера. Небо над плоской, с кое-где торчащими скалами равниной было высоким и пустым. Солнце жгло землю и так раскалило песок, что над ним, казалось, колыхались волны жара. Французские геологи были ошеломлены, когда в центре этого марева внезапно появился искаженный призрак. Казалось, он плывет по воздуху, то увеличиваясь, то уменьшаясь в гротескных пропорциях.

Когда расстояние между ними сократилось, они различили какую-то фигуру, безумно машущую руками и бредущую, спотыкаясь, прямиком на них. Затем она зашаталась, остановилась и, закружившись, как маленький смерч, медленно осела, упав лицом вниз. Потрясенный водитель грузовика «рено» промедлил с тормозами и потому был вынужден сбоку объехать лежащего человека. Машина резко остановилась, скрипнув покрышками и взметнув облако пыли.

Доктор Фрэнк Хоппер внимательно слушал, расположившись на кожаной софе в одном из номеров люкс с расписными стенами отеля «Нил-Хилтон». Напротив, через кофейный столик, в кресле соответствующего стиля сидел Исмаил Йерли и задумчиво попыхивал пенковой трубкой, чашечка которой была вырезана в форме головы султана в тюрбане.

Несмотря на вселенский грохот автомобильного движения делового Каира, Ева никак не могла отвлечься от того кошмара со смертями на пляже, хотя даже в ее подсознании остались лишь неясные воспоминания. Но все же голос доктора Хоппера вернул ее оттуда в конференц-зал:

– Стало быть, вы нисколько не сомневаетесь в том, что эти люди пытались убить вас?

– Нисколько, – ответила Ева.

– Судя по вашему описанию, они похожи на черных африканцев, – предположил Исмаил Йерли.