Судьба русского перевода Кастанеды парадоксальна — он существует уже более сорока лет, его знают сотни тысяч (если не миллионы) русскоязычных читателей, но здесь и теперь его существование можно поставить под сомнение. Или наоборот: можно сказать, что в настоящий момент его нет, и все же это не так.

Почти сразу же после выхода первой книги на английском языке, ее перевод появился в советском самиздате. То же происходило и с каждой следующей книгой вплоть до конца 80-х, когда вышел последний из самиздатовской серии восьмой том. Переводчиком (по крайней мере первых шести книг) был Василий Павлович Максимов.

Популярность этих размноженных на ксероксе перепечаток была необычайной — Кастанеду находил всякий, кто хоть что-то искал. И всякий, кто становился обладателем заветной ксерокопии, с первых же страниц, с волнующей определенностью понимал: это — отличается от всего остального, это — нечто такое, что если бы оно не попалось тебе в руки, то это стало бы одной из самых больших твоих неудач. Назовем это синдромом Кастанеды.

Или феноменом максимовского перевода. Какое бы имя мы ни присвоили этому явлению, именно такого любопытного явления следов отсутствие мы и наблюдаем в любом из официальных бумажных изданий, начавших свое унылое шествие в начале 90-х. К сожалению, в «большой бумаге» Кастанеда не состоялся — не существует издания, которое хотя бы наполовину повторило эффект тех старых, ходивших по рукам, перепечаток.