Премьерный показ "Мастера пыток" проходил в кинотеатре "Беверли Хиллс". Публика была настроена благожелательно, аплодировала, но я почему-то вздрогнул, когда на экране появились титры: "Режиссер Питер Хэвиленд". Если давно варишься в кинобизнесе, иногда бывают такие предчувствия; я часто определял неудачу картины еще до того, как прокручивались первые сто футов пленки. Однако "Мастер пыток" был не хуже дюжины подобных фильмов, снятых за последние несколько лет.

Я отрабатывал шаблонную коммерческую формулу и сам знал это лучше всех. Со звездой все было в порядке, гримеры поработали отлично, диалоги шли исключительно гладко. И все-таки фильм оказался коммерческой поделкой, как говорится, не из тех, что мне хотелось бы снимать.

Я посмотрел, как на экране мелькают кадры, потом, ободренный периодическими аплодисментами, встал и вышел в вестибюль. Там бродили несколько парней со студии "Саммит Пикчерс", курили и комментировали фильм. Энн Говард, игравшая в "Мастере пыток" главную женскую роль, заметила мою хмурую физиономию и потащила меня в угол. Энн была из редкого типа девушек, которые хорошо выглядят на экране без всякого грима, с которым, кстати, человек начинает походить на оживленный труп. Она была невысока, с карими глазами, темными волосами и смуглой кожей. Мне бы очень хотелось снять ее в роли Питера Пэна. Тот самый тип, понимаете?

Однажды я объяснился ей в любви, но она не приняла этого всерьез. Честно говоря, я и сам не знал, серьезно ли тогда говорил. Так вот, Энн провела меня в бар и заказала выпивку.

-- Не строй из себя несчастного. Пит, -- сказала она. -- Фильм будет иметь успех, принесет достаточный доход, чтобы удовлетворить шефа, и не повредит моей репутации.