"Боже, сколько же тут их, лихорадочно думала Мария, прижимая к своей затянутой в кожаный корсет груди, амулет. На нее, урча, надвигался рой зомби, подкрепленный конницей вурдулаков. Что же делать, что же делать, лихорадочно думала отважная воительница. Поняв, что еще минута и воинство воинственной нежити растерзает ее на части, она резко выкинула вперед руку. Зомби, поджав хвосты, отступили. Я с отвращением оторвалась от монитора. Как тебе, сэр Сосискин, повествованьице а, моя негодующая персона обратилась к похрапывавшей на кровати таксе. Какой оригинальный ход конница вурдулаков и рой зомби, какое нестандартное решение — воинствующее воинство. С каких это пор зомби мало того стали хвостатыми, да еще стали роиться-то, а вурдулаки стали лихими кавалеристами? Нет, что это за зомби, которые пугаются от брошенных в них чьих-то рук? Ну и как мне прикажете этот бред редактировать и приводить его в удобоваримый вид? Отягощенный филологическим образованием мозг, продолжал патетически восклицать в пустоту, а Сэр Сосискин не открывая глаз, лениво тявкнул. На самом деле этого не в меру упитанного такса зовут Шерри-Матадор, но благодаря неуемной страсти к поеданию всяческих колбасных изделий его имя помнили только мои родители. Когда мы с ними покупали щенка в жутко элитном питомнике, заводчик три часа вдохновенно вещала нам о его славных предках-охотниках, родне — чемпионах всех выставок в его ужасающе длинном роду, попутно расписывая прелести хождения на норы со своим питомцем. Подавленные сведениями о депрессиях, настигающих собаку, лишенную возможности потаскать лису за хвост, мы клятвенно пообещали воспитать из Шерри-Матадора достойного охотника. Но, как говорится, на детях гениев природа отдыхает. Наш пес отказался совершено не приспособленным к военно-спортивной забаве "Вытащи лису из норы". Когда он первый и единственный раз в своей жизни побывал на норах и увидел лису, то банально забыл, что кобели писают поднимая заднюю лапку, и оконфузился перед всеми своими собратьями. Дабы не травмировать собаку и не выставлять ее в неприглядном свете перед многочисленными зрителями, вопрос о походе на норы больше не поднимался, а чтобы песик не впал в депрессию, вся семья кинулась его подкармливать вкусностями. С тех пор единственной норой в которую доблестный поедатель колбасы мог протиснуться, не застряв, стал подземный переход. Данное заводчиком звучное имя, плавно сменилось на Сосискин. Впрочем, наш пес отзывался и на Фрикаделькина, Колбаскина и на любое другое, главное чтобы оно было связано с едой. Устало потерев глаза, я встала из-за стола и пошлепала на балкон покурить. Навстречу, отражаясь в окне, шла всклокоченная девица. Девица была высокая, со спортивной фигурой, с рваной стрижкой из покрашенных во все цвета радуги волос. На правом плече угрожающе скалилась татушка в виде дракона, в ушах сияли многочисленные сережки, а на шее болталась целая куча фенечек. К губе девицы прилипла незажженная сигарета, а в глазах подведенных черным карандашом, сиял маниакальный блеск. Одежду этого кошмара гламурной блондинки, составляла рваная черная майка с черепом в красной бандане и вылинявшие шорты, сотворенные из знавших когда то лучшие времена джинсов. Одним словом, серийная маньячка вышла на перекур после очередной кровавой бани. Для полноты образа не хватало только хоккейной маски, рук по локоть в крови и бензопилы за спиной.

Дожили, Дарья Петровна, сами своего отражения стали пугаться, ехидно прокомментировал мозг. Мдя, это ж надо было так заработаться, чтоб саму себя испугаться, я уныло с ним согласилась… Выйдя на балкон, я прикурила сигарету и с удовольствием затянулась. Организм привычно насыщался никотином, а мысли поплыли в направлении жалоб на злодейку судьбу. Нет, не в моем характере жаловаться и стенать, но расстилающаяся за балконом ночь навевала пессимистические мысли. Вместо того чтобы вкушать прелести жизни на курорте, или на худой конец почивать тяжелым сном дачника, умаявшегося на поливе огурцов, мне приходится ночью в пятницу и работать. Результат моего умственного труда должен был лежать в первый рабочий день в 9 утра на столе у страдающего понедельничным похмельем начальника. А у меня, как назло, еще конь не валялся, вернее он как споткнулся в самом начале, так и не думал подниматься.

И угораздило же меня пойти работать редактором в издательство, занимающиеся исключительно выпуском фентези и теперь маяться работой. В голову непрошено полезли воспоминания о причинах побудивших меня встать на эту стезю. В семь лет, прочитав книгу про путешествие хоббита, я навсегда влюбилась в фентэзи. С возрастом моя любовь только крепла. Читая очередную книжку, я вместе с эльфами бесшумно скользила в зеленых лесах, порхала над лепестками роз с крошками-феями, восхищено ахала над сокровищами гномов, бесстрашно шла в бой против черных колдунов и мечтала когда-нибудь оказаться в сказочном мире. Родители и знакомые умилялись на скромную, чуть полноватую девочку с косичками, проводящую все свободное время за книжкой. Ребенок рос, не доставляя никому никаких хлопот. Даже переходный возраст, которым психологи любят пугать родителей, прошел как-то мимо меня. Я не ходила на дискотеки, не гуляла по улицам с мальчиками из неблагополучных семей, не портила волосы химией и перекисью водорода, не закатывала родителям истерики на тему приобретения модных вещей с Черкизовского рынка. Я вообще ничего не замечала кроме постоянно повышающихся цен на столь любимую мной литературу. Возможно, такая жизнь в розовых очках и продолжалась бы по сей день, но на пятнадцатом году моей жизни случилось то, что обычно случается с девочками моего возраста. Я влюбилась. Родители с ужасом смотрели на объект моей любви, но я со всем юношеским максимализмом отказывалась понимать, что предмет воздыханий совершенно далек от нарисованного мной идеала. Идеал учился на слесаря, изъяснялся исключительно посредством великого могучего русского, слушал Сектор Газа и из всей литературы читал только журнал "Спид-инфо". Прозрение наступило где то через полгода, когда я случайно подслушала, как несостоявшийся принц делился со своими прыщавым дружкам планами по совращению "пухлой тушки" в ближайшие выходные, а в качестве доказательства обещал представить фотографии. Я стояла и слушала, как он глумился над моими косичками, платьицами, добрым чувством юмора, неумением хамить и давать отпор и восторженно-наивным увлечением фентэзи. Прорыдав всю ночь, утро я встретила совершенно другим человеком. Косички были острижены в ближайшей парикмахерской, там же заодно были проколоты уши, платья и кофточки отнесены на помойку, родители наконец-то получили первую полноценную истерику на тему "Мне нечего одеть", чувство юмора резко стало черным, ну а мой до недавних пор легкий характер навсегда стал цинично-тяжелым. Мою персону все реже можно было застать читающую очередную сказку, потому как все свое свободное время я стала проводить в спортзале, сгоняя припухлость на своем теле, попутно отрабатывая удары на боксерской груше. Со временем припухлость заменилась на спортивную фигуру, прическа становилась все короче и вызывающей, количество дырок в ушах увеличивалось в геометрической прогрессии. Примерно через полтора года я встретила своего бывшего принца и в ответ на его сальную шуточку, прилюдно опустила его перед всеми друзьями и, висящей на нем, как сопля, девицей. Помню что он даже попытался на меня замахнуться, но мастерски проведенный хук с правой выбил из него эту глупую мысль. Еще спустя пару тройку лет на плече и спине расцвели татушки и я навсегда забыла, как носить юбки и ходить на каблуках. Родители только удручено вздыхали, наблюдая мое преображение. Единственное, что осталось у меня на тот момент неизменным, это хорошие оценки и моя любовь к фентэзи, теперь тщательно скрывая ото всех под маской циничной девицы. Когда стал выбор куда поступать, я расчетливо отдала свои документы в престижный ВУЗ на факультет филологии, с прицелом в дальнейшем работать там, где печатается это самое фентэзи дабы больше не тратить время на метания за новинками и деньги, которые можно потратить на очередную покраску головы или бижутерию.

Еще учась в институте, я устроилась на работу в редакцию издательства, специализирующиеся как раз на выпуске моего любимого чтива. Примерно через пол года после работы в редакции, скончалась в корчах моя любовь к волшебным историям. Если бы я только знала, какое количество графоманов всех возрастов и профессий возомнило себя новыми Толкиными и Желязны, нога бы моя не вступила на эти галеры. Найти по-настоящему захватывающую и не банальную историю, было сродни чуду, типа того как найти в небезызвестном всем месте алмазы. Писатели не баловали читателей разнообразием. Авторы женского пола отправляли ГГ в какой-нибудь параллельно-фантастический мир либо после аварии, либо после грандиозной пьянки после сдачи сессии. Там, в дремучесредневеково-фэнтезийном мире она тут же обрастала стальными мускулами и накачивалась магической силой. Добрый дедушка-волшебник с лукавыми морщинками возле глаз, повесив амулет ей на шею, пинком под зад отправлял Киборг-девицу спасать абсолютно ей чужой мир. Почему-то вот до ее явления спасти этот мир, населенный сплошными чародеями, было абсолютно некому. Чтобы ГГ не скучала по дороге, в нагрузку давались лузеры из разных рас, с кучей комплексов и жаждой справедливости. Героине, судорожно стискивающей поводья норовистой клячи или натирая в кровь ноги, шастая по городам и весям мира, в качестве бонуса полагался жених. Жених, как правило, был эльф с вселенской печалью во взоре. Иногда изощренная фантазия авторши осчастливливала попаданку раскаявшимся демоном или бывшим черным колдуном резко вставшим на путь исправления. По ходу повествования, дитя 21 века в совершенстве постигало таинство магии и науку боя на мечах, хотя в своем родном мире с трудом владела иголкой, с трудом могла приготовить суп, спала на уроках физики, не знала формулу воды, а на уроках физкультуры страдала хроническими критическими днями. В финале эта супер-пупер-мега Годзилла Гендольфовна Редная одной левой убивала умученного жизнью Темного властелина и счастливо галопировала под венец. Родной мир, родители, теплый туалет, распродажи и журнал Космо беспощадно вычеркивались из памяти, хотя вроде как за победу над злом добрый дедушка обещал ее вернуть в родные пенаты.

Злоключения героини щедро разбавлялись описанием ночевок под луной, победоносной войной с нежитью и моральными терзаниями на тему: "А возможна ли с эльфом половая жизнь и как посмотрит мама на то, что у ее внуков будут острые ушки?". Судьба эфемерного мира меня не волновала, но из врожденного любопытства, я раз попробовала переночевать без постельных принадлежностей. Мысль тащиться в лес кормить комаров даже не рассматривалась, поэтому я максимально приблизила походные условия у себя в комнате. Камешки, комочки и неровности земли мне заменил толстый палас. Вместо седла под голову была положена стопка книг. В качестве плаща из знаменитой эльфийской непромокаемой и непродуваемой ткани, выступил теплый плед. То ли напольное покрытие не было таким мягким как мать сыра земля, то ли плед из верблюжьей шерсти был слабой заменой плащу, а может мне не хватало треска костра и бьющейся за охранным кругом нежити, но через двадцать минут кряхча, как старая бабка и потирая отлежанные бока, я уже вытягивалась на своей кроватке.