Широким кругам этот человек известен как крупный американский режиссер, хотя он по праву может считаться и выдающимся прозаиком современности. За свою долгую жизнь — в сентябре этого года ему исполнится 90 лет — Элиа Казан был и актером, и режиссером театра и кино, и писателем. И во всех сферах искусства его вклад в культуру оказался значительным.

Элиа Казан (Казанжоглу) родился в 1909 году в Стамбуле. В 1913-м его семья (анатолийские греки) эмигрировала в Америку и осела в пригороде Нью-Йорка, Нью-Рошелле. В 1930-м Казан закончил Уильямс-колледж и стал обучаться режиссуре в Йельском университете. Уже в 1932 году он влился в труппу «левого» Груп-театра, где работал актером и помощником постановщика. Спустя несколько лет он поставил свою первую пьесу, а позже стал совмещать режиссуру в театре с режиссурой в кино.

«Группа», как называли ее тогда, возглавляемая Гарольдом Клэрманом, Шерил Кроуфорд и Ли Страсбергом, была «левым» фокусом элиты театрального Нью-Йорка во времена Великой депрессии. «Могучая кучка» второй столицы привлекала молодых и талантливых актеров, режиссеров, драматургов.

Тогда же, летом 1934 года, Казан вступил в ряды коммунистической партии США, но уже спустя полтора года, весной 1936-го, со скандалом покинул ряды «борцов» за счастье человечества. Он громко озвучил для всех желающих свое негодующее неприятие методов партийного контроля и руководства со стороны коммунистических вожаков, которые не только влезали со своими рекомендациями в святая святых для каждого американца — частную жизнь человека, но и жестко вмешивались во все текущие процессы в труппе. В довоенные годы различия в идеологии не мешали совместной работе — отношения с театром он не испортил, коллеги по творческому цеху среди его однопартийных единомышленников оставались его друзьями долгие годы, вплоть до ставшего переломным 1952 года.

Элиа Казан в 1935-м сыграл главную роль в пьесе Клиффорда Одетса, штатного драматурга Груп-театра, но карьера актера его не привлекала. Он все больше и больше вовлекался в процесс постановки и вскоре стал заниматься только режиссурой. В середине тридцатых его имя впервые прозвучало для бродвейской публики. К концу же сороковых Казан-режиссер на Бродвее уже стал считаться авторитетной и весомой фигурой.

Так до конца и не ясно, почему я попал в автомобильную аварию.

Я думал о ней и так и эдак, перебирал в памяти все, что со мной произошло до этого, — ведь именно в прошлом должен был лежать ключ к разгадке случившегося, — но не находил объяснений. Да и годы многое стерли из памяти.

Дело вовсе не в том, что такой преуспевающий джентльмен, как я, пытался покончить с собой. Причины для самоубийства имелись. У меня, как говорится, было все, но причины имелись. Тайна заключается в том, КАК это произошло.

Я не верю в призраки. Но даже сейчас, круто изменив жизнь и став иным человеком, когда иногда спрашиваю себя, что же произошло, то сразу же за этим вопросом задаю другой — чья такая рука вынырнула из ниоткуда, крутанула руль «Триумфа» в сторону и, несмотря на мое сопротивление, несмотря на всю мою силу, удерживала его в таком положении до тех пор, пока машина не врезалась в идущий навстречу грузовик. Событие заняло одну, две секунды, но ЭТО я помню отчетливо.

Благополучие — гарантия невмешательства в твою жизнь всякого рода наваждений, дьявольщины… называйте как хотите. Мое благополучие должно было защитить меня хотя бы от этого. Или мои деньги. Но они не сумели помочь. Ни то, ни другое. Я был беспомощен — повторяю — против неведомой силы, выкрутившей руль из моих рук и уверенно направившей «Триумф» в бок проходящего грузовика.